— Сказала та, кто даже раненным помочь не может, когда он только что был там наверху. Неужели боишься, руки запачкать?! — возмущённо восклицаешь, поднимая голову к женщине, одаряя ее ледяным взглядом.
— Думаешь, зубки поскалила и я тебя испугаюсь? Таких как ты я не боюсь, к тому же такой работой не занимаюсь, не для того я так тщательно слежу за собой, а там считай как хочешь. — Акане откидывает волосы назад, окинув тебя оценивающим взглядом. — И что он в тебе только мог найти, что так заступился. Ни кожи, ни рожи, ни фигуры.
— Слушай, я не знаю, чего ты ко мне привязалась, но если ты ревнуешь меня к Осаму, то знай, между нами нет ничего такого. — со вздохом оповещает ты, ощущая в глубине души боль.
— Только не говори, что не хочешь? — самодовольно усмехается женщина.
— Даже если и так, это не твое дело, что я хочу, а что нет. — отводишь взгляд, наблюдая как Акико, разговаривает с каким-то стариком.
— Он не для такой девчонки как ты. Его сможет удержать только настоящая женщина. — она говорит это довольно, пробегая руками по своему телу.
— А что значит эта твоя настоящая женщина? — усмехаешься ты, опустошение постепенно переходило в гнев. — Наличие женского пола или же каких-то критериев внешности? Ты не находишь глупым удерживать человека? Это то же самое, что заставлять его любить. От таких отношений не будет счастья… — эти слова звучат печально, но то же время как светло, как истина.
— Ха? Ты всего лишь маленькая дурочка, которая верит в сказки. — она склоняется к тебе, сверкая улыбкой. — В нашем мире нет любви! Очнись, дура! Наша любовь это просто страсть! — ее слова эхом отражаются от стен, привлекая внимание всех неспящих. — Понимаешь? А уж ее во мне достаточно, хотя думаю, он тоже не откажется переспать со мной. — после этих слов Акане похотливо улыбнулась.
— Как мерзко… И глупо. Чувства есть и их нельзя отрицать, иначе, зачем мы тогда живём? — вопрос вырвался сам, вместе с возмущением, заставляя тебя хмуро смотреть на женщину. — Ведь если отрицать чувства, то отрицай все, тогда даже от твоего хваленого секса удовольствия ты не получишь. Неужели он тебе только для этого? — последний вопрос звучит так недовольно, словно ты его выплюнула.
— А для чего ещё? Ты это лицо видела? А тело? Черт, да он создан для этого! И самое главное, что за это время, пока мы не виделись, он стал ещё симпатичнее. — эти слова звучали приторно сладко, похотливо, пока дама накручивала волосы на палец.
— Тут отрицать нечего, Осаму очень красивый, но ведь его внутренний мир намного богаче и интереснее. — утверждаешь спокойно, все больше убеждаясь в мерзости рядом стоящей женщины.
— Да кому он нужен?! У него не интересы, а винтики, которые крутятся не в ту сторону. Я поэтому с ним и рассталась. Его сложно вытерпеть. — она произносит это быстро, дальше нарочно повышая тон. — Он — грязный, деспотичный, властный, упрямый, жестокий, ненормальный садист, а его суицидальные наклонности просто ужасны. Он ни о ком не думает и готов умереть в любой момент, я вообще в шоке, что он до сих пор жив. — она слегка посмеиваешься, сложив руки на груди. — Но видимо бог разделяет мою мысль о том, что такую мордашку нельзя изгонять из этого света.
— Это просто ты не достаточно зрячая, чтобы рассмотреть его мягкие стороны. — на этих словах твой голос становится теплее, и ты улыбаешься. — Он помнит все, если ты ему что-то рассказывал, а ещё часто придумывает забавные и неординарные вещи. Может и не покажется, но он достаточно хозяйственный и всегда готов помочь. Осаму заботливый и милый. И знаешь, мне кажется, что когда он влюбится по-настоящему и поймет, что его любят в ответ, тогда он забудет про суицид и будет посвящать себя этому человеку. — твой взгляд теплеет, и улыбка просто цветет, на что женщина хмурится и кривится.
— Это просто ты маленькая девочка явно ни разу не бывала в отношениях, раз веришь в такое. Повторюсь. Любви нет! — Акане кричит, злоба так и сочится в ее голосе.
— Но тогда, что чувствую я по отношению к нему? — произносишь спокойно и уверенно, сжимая водолазку в районе сердца, ощущая, как быстро оно колоться, пока щеки розовеют.
— А-а? Так и знала, что ты по нему сохнешь. — самодовольно вещает брюнетка.
— Засыхаешь у нас ты, а я просто влюбилась и просто люблю. В этом нет ничего сверхъестественного или глупого. Это нормально. — вспоминая все свои ощущения рядом с Осаму, ты просто выносишь вердикт, когда тепло растворяется в теле и все уже не кажется таким ужасным, осталось только дождаться его прихода и все будет хорошо. — Люди глупы, но разве это плохо? — произнося эти слова, ты улыбаешься, так как бы улыбнулся Дазай, ведь это его слова.
— Это… Я поняла, черт, да ты такая же ненормальная как он! Ха-ха… — Акане нервно смеётся, насмешливо глядя на тебя. — Понятно теперь. Но запомни меня, девочка, что сможешь сделать ты со своим телом и целюлитной задницей, и я которая до сих пор не потеряла своих форм. — эти слова так и сочатся ядом, а ты вздыхаешь.
— Если человек любит он не посмотрит на другого. И да мы с ним не состоим в отношениях, мы просто друзья, успокойся… Я тебе уже это говорила. — твои слова такие спокойные, что выводят Акане из себя ещё больше, она словно пыхтит.
— Ну, вот и посмотрим, кого он выберет. Жалкую замухрышку или прекрасную леди! — гордо отвернувшись, она уходит, а ты извиняющимся взглядом смотришь на Канато, который просто качает головой. Видимо ты заставила парня о чем-то задуматься.
Через полчаса от инцидента вернулись и все остальные. Твое настроение сразу поднялось, когда знакомые голоса и лица были замечены. И у вас без ран не обошлось, больше всего досталось Кёке и девушка была без сознания, Йосано сразу принялась за ее лечение. Остальные же хотя и были потрепаны, но могли идти сами. Меньше всех пострадали Кенджи и господин Фукудзава. Они отделались царапинами и раздёртой кожей. Остальные же получили вывихи, трески костей и глубокие раны. Пока Йосано пыхтела над Изуми ты помогала остальным залечивать их раны, хотя Атсуши не стал принимать первую помощь, и находился рядом с Акико и Кёкой. Ты следовала правилу важности, первым делом помогая тем, кому помощь требовалась больше. Поэтому начала ты с Джуничиро, а сейчас заканчивала Дазаем. Мужчина спокойно сидел и улыбался, словно не у него пострадала голова. Если бы он мог, наверное, наблюдал бы за твоими действиями, но так как ты перевязывала голову, хотя травма на лбу была небольшой, это было невозможно. Пробегая пальцами по каштановым волосам, ты вздохнула, завязав бинты. Вернувшись в положение напротив мужчины, ты посмотрела на него, на что он только ещё шире улыбнулся.
— У меня только один вопрос, почему голова пострадала только у тебя? — «Что там вообще за ад был?!»
— Ну… Я просто экспериментировал. — пожимает плечами Осаму, заставляя тебя нахмуриться.
— Голова это не шутка. А если бы что-нибудь серьёзное? — твой голос недовольный и строгий от чего Дазай тупит взгляд.
— Ну, я же аккуратно, ничего плохого не произошло. — его рука поднимается вверх, но ты ее перехватываешь.
— Не трогай голову, собьешь бинты. — чеканишь как настоящий врач.
— Ну, прости меня, мамочка. — игривым голосом произносит, подмигивая тебе, Осаму усмехается.
— Не-а. — отрицательно машешь головой в стороны.
— А? Но почему?! — щенячий взгляд, которым тебя одарили, был настолько милым, что просто не соответствовал обстановке.
— Потому что это безрассудно! Я конечно знаю, что ты иногда чудишь, но не рискуй так сильно. — сразу восклицаешь, повышая тон, а после твой голос понижается, становясь грустным и опечаленным, что сразу заставляет Дазая стать серьезным.
— Извини меня, пожалуйста. — серьезно говорит, отводя взгляд в сторону, на что ты вздыхаешь.
— Руку давай, перебинтую. — протягиваешь свою руку и получаешь чужую, крепко затягивая эластичным бинтом кисть, которая пострадала.
— (т.и)-сан, вы уже закончили? — стоило тебе закрепить бинт, как звонкий голос прошёлся эхом, и ты заметила бегущего к тебе Канато.
— Да, что-то случилось, Канато? — парень остановился прямо перед тобой, хотя до этого бежал.
— На самом деле я просто беспокоился. Просто ваша ссора с Йори-сан была такой… А вы потом так помрачнели, что совсем-совсем не реагировали. — парень отводит взгляд, почесывая пальцем щеку, когда Дазай внимательно за всем наблюдает.