— Ха~ Понятно. А что ты можешь мне рассказать про нее? — любопытство такое яркое в голосе Дазая, и в то же время теплое, что Тачибана хмурится. Такая одержимость тобой у Дазая ему не нравилось.
— Простите, Дазай-сан, но вам ничего. — спокойно отвечает Каору, вызывая на лице Осаму удивление. — Я не хочу, чтобы (с.т.и) встречалась с кем-то наподобие вас.
— Звучит очень обидно, знаешь ли… — грустно произносит Дазай, опуская голову, он сдерживал ненависть, которая нарастала к твоему другу из последних сил. — Почему же так? — расстроенный голос, звучал так вопрошающе, что Тачибана невольно вздохнул.
— Может это покажется странным, но я знаю о вас достаточно, чтобы это заявить. К тому же… — отвечая на эмоциях Каору едва заметил, что чуть не выдал ваш общий секрет. Он не должен говорить, что вы из другого мира.
— К тому же что? — словно не удивившись его словам, Дазай сделал шаг ближе, который остался незамеченным.
— Вы не тот тип человека. — нашел, что ответить Тачибана, вызывая хмурость на лице Осаму вместе со злобой.
— С чего ты это взял? — голос опустился до весьма низких нот, заставляя Каору обернуться и убедиться, что перед ним тот же человек.
— Скажем так, мне довелось слышать о вас многое. Я благодарен вам за то, что вы помогли ей, и, наверное, это не описать словами. Но… — сразу после этого Каору вздохнул, продолжая свою речь. — Такой как вы ей не пара. Она слишком нежная и добрая девушка. — после этих слов Тачибана улыбнулся, так тепло и нежно, что Дазая передёрнуло.
— А кто ей пара? — голос вопреки всему не звучал разочаровано, что заставило Каору округлить глаза и убедиться в правильности своих слов. — Ты?
— Даже если так? — Тачибана вздохнул, опустив взгляд в пол, смущаясь собственных слов. Он просто хотел обеспечить тебе спокойствие, своей маленькой ложью, надеясь, что ты не убьешь его, когда он тебе расскажет. Это дало возможность Осаму приблизиться почти вплотную.
— А я вот не считаю, что ты ей подойдёшь. — останавливаясь напротив Каору, улыбнулся Осаму. — Сможешь ли ты защитить ее? — в его словах было столько лукавости и сарказма передавающих недовольство
— Да. — тем не менее такое отношение не пошатнуло уверенность Тачибаны. — И получше вашего.
— О~… Какой смелый. — игриво пропел детектив, сжимая руки в кулаки, в желании ударить Каору.
Когда оба поравнялись, то оказалось, что Дазай превосходил ростом Тачибану на пару сантиметров, хотя такая разница не сильно отражалась. Тишина накрыла мужчин минут на десять, пока лицо Осаму приобрело серьезный вид. У обоих у груди бурлили чувства, они были настолько сильными, но в то же время разными. Дазай пытался понять, как он ещё не сорвался и не убил твоего друга. В его голове витал один вопрос, ответ на который он должен был узнать без намека и увиливания. Ответ станет либо спусковым крючком, либо успокоит кипящую, как адский котел, душу. Закусив щеку изнутри, Осаму установил с Каору зрительный контакт. Когда зелёные и карие глаза столкнулись, то вмиг потемнели, приобретая оттенки топаза и янтаря. Лучи заходящего солнца отразились в глазах, передавая всю их глубину и серьезность, с которой они смотрели друг на друга.
— Ты любишь ее? — прошептал Дазай, засунув руки в карманы, но ответа не последовало. Тишина снова накрыла двоих, пока Осаму усмехнулся, решив задать вопрос громче. — Так ты любишь ее?
— Люблю. — спокойно и отвечает Каору, хотя он знал, что это не так.
Ты всегда была для него близким другом, который понимал все его шарики, даже лучше сестры близняшки. Когда он стал старше, то решил, что будет защищать тебя, а сейчас… Нет он вероятно не испытывал к тебе пылких любовных чувств, которые он увидел в глазах Осаму. Бесспорно, суицидник и правда влюбился в тебя, да так сильно, что, кажется находиться на грани, но Каору не мог допустить твоих отношений с ним. Вы из другого мира, как бы вы не писали о подобном ранее, вам нужно вернуться домой к семьям. Это не ваш мир, да и мужчина этот точно не подходил для длительных отношений. Поэтому если это означало соврать ему, чтобы уберечь тебя, Тачибана это сделает. Молния проскочила меж ними, и Осаму расслабленно улыбнулся, прошептав:
— Слабо… Из тебя плохой лжец…
— Что? — слова выбили Каору из реальности, когда чужой локоть за это время прижал парня к стене, заставляя закашлять.
— Такая слабая любовь… Нет, вероятно дружба… Но даже так, я хочу тебя прикончить. — сладкий голос не соответствовал действиям, в отличие от последующего смеха.
— Кха… Иди к черту! — схватив Дазая за руку, Тачибана убрал ее от своего горла, пнув мужчину в живот, тем самым заставив отойти.
— Ха-ха… Ха… Хахахахаха! — громкий смех эхом пронесся по местности, это было той самой точкой отправления, с которой начиналось его безумие, его ненормальная одержимость тобой.
Этот сопляк посмел быть с тобой, посмел прикасаться к тебе, посмел называться твоим другом и заявлять, что знает тебя лучше Дазая! Да как он мог это все делать? Да, знакомы вы не много, но за это время Осаму выучил все, что мог. Может ты и молчала на счёт своего прошлого, но он знал всё. Твои привычки, предпочтения, желания и даже чувства. Он мог написать про тебя сотни книг, если бы его попросили и в каждой из них десятки сотен страниц были только о небольших деталях. О том, как ты смеёшься или смотришь на мир, как сияют твои глаза, или как грустишь, как легко двигаешься по кухне, пританцовывая в такт мелодии, которая в голове, всё это могли быть огромные произведения на тысячи страниц. И Осаму был готов узнать тебя всю, готов подарить тебе радость, но как это сделать когда кто-то постоянно мешает? Как он посмел сказать, что любит тебя, когда в его глазах нет таких чувств как у него? Как он посмел запрещать ему встречаться с тобой? Как он мог даже подумать о том, что Осаму будет плохо к тебе относиться, когда мужчина был готов подарить тебе мир? Когда его сознание сошло с ума, создавая монстра для другого мира и благодетеля для тебя одной? Его раздражало всё от начала до конца. То, что Каору любит тебя и то, что он недостаточно уважителен и принимает на себя слишком многое. Ненависть отразилась в потемневших глазах подобных кофейным зернам. Рука Осаму накрыла его лицо, заглушая смех, когда он столкнулся с опасливым и встревоженным взором Каору.
— Что с тобой… — прошептал парень, продвигаясь к выходу, но от Дазая не скрыться, это просто невозможно. — Только не говори что ты яндэрэ? Ха-ха. — нервный смех вырвался из уст Тачибаны, когда он быстро постарался достать пистолет из кобуры.
В это же время, Осаму двинулся вперёд, по пути наклоняясь, от чего выстрел прошел мимо, хотя прицелился Каору хорошо. Внушительный обломок, подобный половине кирпича попал в руки Дазая, когда он оказался близ брюнета, перехватывая его руку с пистолетом. Превосходящая самодовольная улыбка отразилась на лице Осаму. То, что Каору отошёл от стены большая ошибка. Запястье захрустело в руках Дазая, заставив Тачибану вскрикнуть. Крик был подавлен четким попаданием камня в его рот, сломав от удара несколько зубов. Ужас окутал место, в котором находились двое. Мысли в голове Каору просто исчезли, в тот момент, когда его голова ударилась о стену позади, а челюсть словно порвало, привкус крови и грязи застыл на языке, а жуткая боль накрыла голову. Каору точно понял, что последующий удар пришелся ему в живот ногой, но крепко засевший во рту камень не дал и вскрикнуть. Тачибана по инерции попытался стиснуть от боли зубы, но кусок бетона принес только больше боли. Зубы заскрежетали по поверхности камня, с болезненным протяжением ломаясь. В его глазах потемнело, и все что он мог это только слушать лёгкий смех, исходящий со стороны Дазая, который наслаждался картиной перед ним. Не желая затягивать работу, мужчина уже хотел изъять пистолет, но вовремя остановился. Он должен убедиться в том, что подозрения не лягут на него, а ведь люди в мафии явно видели, что они вышли вместе. Значит нужно подстроить всё, так как он сделал это с Акане. Сейчас у него не было холодного оружия, но проблемой это не было. Он знал, как разорвать тело человека без подобного, иначе бы ему не доверили допрос в мафии. Придерживая тело, которое ещё не смогло прийти в себя, Осаму осмотрелся, находя взглядом торчащий прут. Подхватив Каору за ворот, он приложил парня головой об стену, заставляя его застонать от боли. Удар ногой по коленям и он отпускает его ворот, позволяя чужому телу съехать по стене. В таком состоянии Тачибана ничего не мог, его ноги из-за сломанных коленных чашечек не могли идти, а одно запястье ужасно ныло, когда обзор был закрыт темными пятнами и кровью стекающей по его лицу. Но даже так жажда жить была сильнее, и он одной единственной целой рукой постарался сбежать, схватившись пальцами за пол и притягивая тело. Сейчас инстинкты думали за голову, и единственной мыслью был побег. Его руку накрыла чужая стопа, и в его ушах раздался хруст собственных костей.