У меня сейчас перед глазами лежала маленькая собачка, которая не была виновата в том, что оказалась на пути чар. Она спасла нас. Возможно, Роналда. А возможно… меня.
– Ваш пес, – одними губами произнес Орек. – Мы можем попытаться сделать то, что потом…
Он опять оборвал речь на полуслове. Но я поняла. Я могла сделать с песиком Шарлин то, что вскоре должна была провернуть с собой и Адель.
– Роналд! – я вскинула взгляд, встретилась с мужем глазами. – Сейчас мне нужно твое полное доверие. Я могу на него рассчитывать?
Герцог открыл было рот, видимо, хотел спросить что-то. Уточнить. Но вместо этого просто кивнул.
– Уведи всех, – сбивчивым шепотом попросила я. – Здесь не должно быть свидетелей. Вообще.
– Я принесу все необходимое, – Орек тоже выпрямился.
– Мы успеем? – я заломила руки.
– Сутки, – кивнул чародей из Гулкена. – Для этого есть целые сутки. Но лучше поспешить. Останьтесь тут и… ваш пес сейчас рядом?
Роналд, который еще не успел отойти, нахмурился. Но ничего не сказал.
– Да, – я глянула на Графиню.
Собака сидела рядом, с тоской смотрела на погибшую Маркизу. И время от времени тихонечко скулила.
– Надеюсь, ты меня простишь за то, что мы сейчас попытаемся сделать, – прошептала я, обращаясь к призрачному псу.
Та и ухом не повела. Возможно, даже не поняла, что я говорила.
А Орек вернулся минут через десять, которые показались мне вечностью. Он тащил какие-то кристаллы, связки трав, несколько пузырьков с зельями. В одном из них точно плескался индовир.
– Я припрятал для вас два флакона, – признался мужчина, отдавая мне жидкую магическую силу. – Думал, пригодится для грядущего. Но сейчас… лучше потренироваться.
– Орек, я не хочу тренироваться, – произнесла я, выпивая индовир, – я хочу помочь. Хотя бы одной из этих собак.
– Конечно, миледи.
Мы остались в парке одни. Возможно, какие-то любопытные глаза продолжали смотреть на нас из окон замка, но меня это сейчас волновало меньше всего. Кому они донесут? Священному граду? Храмовники и так уже отвернулись от герцогства. Королю? Плевать!
– Давайте начнем! – я закатала узкие рукава, насколько это вообще было возможно.
Чародей из Гулкена кивнул. И ритуал начался.
У нас было приблизительное описание ритуала, данное Адель. Была информация, которую нарыл Орек в своих источниках, были необходимые ресурсы и магия. И желание.
– Зажгите эти травы, – чародей передал мне один пучок. – Положите со стороны севера. Это там.
– Готово.
– Заклинание переливания сил. Подготовьте его. Я залечу рану.
Орек отдавал указания. Я чувствовала себя неуверенно. Будто ассистентка, первый раз попавшая на проведение операции к опытному хирургу. Я выполняла все, что мне говорили. Разложила кристаллы, зажгла в нужном порядке травы, подозвала Графиню. Собака подошла неохотно, но все же подошла.
Заклинание по переливанию жизненной силы давалось с трудом. Я скрипела зубами, по лбу струился пот. Но я видела цель, и это делало проще весь путь, который нужно было пройти.
– Сейчас.
Новая команда от Орека. Новое заклинание, переплетающееся с предыдущим.
– Давайте, леди Этьен.
Увеличение потока сил. Омерзительное липкое прикосновение магии смерти к коже. Выкачивающее последние силы.
Перед глазами плывет, руки дрожат. Но я не могу себе позволить сбиться с прочтения заклинания. Орек помогает мне. Насколько может. Мы оба неопытны в некромантии. Оба идем с завязанными глазами по неизведанной тропе.
И…
Я вижу, как призрак растворяется в воздухе. Теряет контуры, краски. Больше не существует призрака добермана. Больше нет той, что погибла от руки главного псаря.
А белый комочек под моими руками дергается. Вначале мелко, будто от разрядов тока. Потом будто в конвульсиях. И…
– Р-р-р, – тихое рычание вырывается из пасти.
Собака не может встать. Хотя пытается перебирать лапами. Я беру ее на руки. На дрожащие от эмоций и перенапряжения руки. Из последних сил поднимаю и укладываю на колени, глажу по голове, боку. Стараюсь передать собаке спокойствие через прикосновение.
Проходит время. Не знаю, сколько я так сижу. Орек молчит. Он бледный, вымотанный. А потом эта помесь болонки и ши-тцу наконец сползает с моих колен. Встает на дрожащие короткие лапы. Ее заносит. Она не может устоять. А потом… потом она поднимает на меня глаза. Полные удивления и… обиды?
– Гав? – фыркает собака, будто не веря в то, что из стройного гордого добермана превратилась в нечто маленькое и пушистое.