Эх, только бы выпутаться теперь из ситуации с минимальными потерями.
– И много ли у Софи достоинств? – нарушил молчание Ллойд, по-прежнему не глядя на меня, но гипнотизируя горожан.
– Она красивая, – уверенно сказал Борк, подмигнув мне.
– Красавиц и в Ривинхейме полно. Еще? – подбодрил Ллойд толпу.
– Руки у нее откуда надо растут! – еще немного помог Дилан, накручивая на указательном пальце мой чулок. – Шить матери помогает.
– У меня в столице личный портной. Ещё?
– Способная к учёбе, – как-то слишком тихо и неуверенно подал голос отец Хонж.
Я отвела глаза, вспоминая, как уснула на последнем занятии в воскресной школе. Стоя. Во время пения хора…
– И в каких предметах особенно преуспела? – заинтересовался мой жених, громко недоверчиво хмыкнув.
– Ну, – отец Хонж возвёл очи к потолку, – дайте подумать…
– Понятно. – Ллойд обернулся, и наши взгляды встретились. Я улыбнулась, демонстрируя два ряда ровных белых зубов – чем не достоинство? Аж скулы свело от усердия. – Что скажете, Софи? Есть в вас что-то помимо указанного ранее? Что-то, отчего я забуду про свою родословную, наплюю на традиции и желание семьи и заберу вас с собой в качестве жены? Жены, Софи. Вместе до конца.
– До какого конца? – растерялась я, все сильнее сомневаясь в том, что хочу замуж.
– До быстрого, надеюсь. Раз – и все. Не хотелось бы годами мучиться от подагры или артрита, – с огромным удовольствием пояснил Ллойд.
– Ох, – выдохнула, отступая. Что-то ночь совсем перестала быть томной.
– Ну как? Идем в церковь? – В голосе столичного хлыща скользнула насмешка.
– А как же мои достоинства? – опешила я. – Вам же не хватило…
– Я неприхотлив! – Глаза жениха очень странно блеснули в сумраке помещения, а улыбка, появившаяся на лице, почему-то придала ему зловещий вид.
– Ну вот и славно! – Отец Хонж, обогнув Ллойда по дуге, осветил моё лицо собственным факелом, едва не лишив ресниц и бровей. – Ты счастлива, дочь моя? Ну конечно, счастлива! Ведите её в церковь! Идемте, идемте!
Я так и не поняла, кто спровоцировал свадьбу и чей план воплотился в жизнь.
Подхватив меня под белы рученьки, мадам Ятски и мадам Ферт что-то защебетали, а Борк ринулся расчищать путь от зевак-свидетелей, коих оказалось теперь гораздо больше прежнего.
В связи с тем, что дело происходило уже глубокой ночью, я пребывала в состоянии глубокой задумчивости. Сонном, растерянном и взвинченном одновременно. С моей судьбой вот-вот должны были произойти некие разительные перемены, при мысли о которых нервно зудел затылок.
Брак на всю жизнь.
Меня вели в церковь, выдавать замуж. А я впала в сонный ступор, отчаянно пытаясь сообразить: хорошо это или плохо? С одной стороны – хорошо, ведь жених богат, не уродлив и имеет привычку поддаваться жалости. С другой стороны – он странно улыбается, и я ничего о нем не знаю, кроме статуса. А замуж нужно идти до конца жизни. Его или моей.
Тут, признаюсь, вспомнила о дядюшке Вельдеяре, хранителе ядов… Первой умирать отчаянно не хотелось.
Скосив глаза в сторону, бегло осмотрела моложавую фигуру Ллойда при свете луны, пригляделась к совершенно спокойному, сильно заросшему лицу, к вороту белой, но явно несвежей рубахи и, задержавшись на нагрудном кармане, где хранилось дорогое колечко, подумала вдруг, что у него должна быть веская причина, чтобы вот так брать в жены кого попало. Ну я-то всем хороша, как ни крути, но дарг точно мог бы найти более подходящую партию.
Вспомнилось его разбитое сердце… Ну конечно! Мог и, скорее всего, нашел. Но она отказала. Поэтому ему плевать, на ком жениться, – он, видите ли, несчастен и все такое…
А мне все равно, кто оплатит мои расходы на дорогу до столицы и на дорогих модисток. Потом разузнаю, что там и как, намекну, что согласна на развод за хорошие отступные и… Заживу!
На губах против воли заиграла довольная улыбка. Теперь, когда я разложила все по полочкам, на душе стало гораздо легче. Мама, конечно, узнав о моей выходке, немного рассердится. Или много. Может быть, даже придется скрывать свое местонахождение какое-то время… Зато потом она непременно признает, что я была права, решив сделать подобный шаг. Со временем заберу ее в столицу, откроем там несколько новых ателье… Жизнь забьет ключом!