– И что же это?
Звук ее голоса заставил Говарда замереть. Его тело напряглось.
– Я вижу желание, Фло. Ты чувствуешь то же, что и я, правда?
Она, не мигая, смотрела на него, и затем просто ответила:
– Да.
Он провел рукой по волосам Флоренс, заправляя выбившуюся прядь волос так медленно, что она ощутила весь жар его прикосновения.
Флоренс почувствовала это и на мгновение прикрыла веки.
– Я никогда не знала…
– Не знала что?
Он обнял ее за талию и нежно приблизил к себе. Ее податливое изогнутое тело оказалось вплотную прижато к нему.
– Не знала, что ты можешь быть таким. – Она подняла подбородок, посмотрела на него и обнаружила, что его настойчивый взгляд прикован к ее губам.
Флоренс нервно проглотила комок в горле.
– Фло, – он потянулся к ней, – ты совершенно меня не знаешь. Не имеешь никакого представления о том, какой я. Мне было бы легче показать тебе это.
Его взгляд потеплел, и она почувствовала его учащенное дыхание на своем лице.
– Конечно, – прошептала она.
– Это действительно было бы лучше.
Говард улыбнулся самой нежной и сексуальной улыбкой, которую она когда-либо видела.
Его губы коснулись ее губ. На этот раз поцелуй был совсем другим. Они наконец-то были честны друг с другом и с самими собой. Больше не нужно было притворяться.
Флоренс хотела, чтобы Говард поцеловал ее глубоким и нежным поцелуям. А он был безумно счастлив оказать ей эту услугу.
Он с наслаждением изучал ее губы, как будто раньше никогда не целовал ее. Вкус их был сладок. Губы Флоренс были намного нежнее, чем он мог припомнить. Неужели это действительно Флоренс? Интересно, ответила бы она подобным образом на его поцелуй, если бы это произошло несколько лет назад? Хотя, какое это теперь имело значение?
Когда кончик ее языка потерся о его язык, Говард почувствовал, как тело его напряглось и откликнулось на ласки этой молодой женщины. Только пять минут назад они признались, что небезразличны друг другу, а сейчас все его существо изнемогало от желания. Слишком быстро ему стало очевидно, что он хотел свою лучшую подругу Флоренс. А что, если он напугал ее? Нет, несмотря на то что его тело разрывалось от неутоленного желания, требуя логического завершения, мозг понимал, что спешить нельзя.
Все было слишком новым и очень хрупким. Им требовалось время. Со стоном, идущим, казалось, из глубины души, он заставил себя оторваться от ее губ. Тяжело дыша, Говард уткнулся лбом в ее лоб.
– О Боже, Фло! Ты сводишь меня с ума. Борясь с собой, она тоже улыбнулась ему.
– Ты тоже. Мы мастерски справились с этим, да?
– Даже слишком.
Они молча стояли, прижимаясь друг к другу. Затем Флоренс мягко отодвинулась.
– Я хочу поговорить об Алане.
– Давай.
Отвернувшись от Говарда, она посмотрела на горизонт. Она дрожала, и ей уже сейчас не хватало его тепла.
– Все так стремительно изменилось за столь короткое время, что его появление кажется каким-то нелепым.
– Не знаю, Говард, как для тебя, но для меня все, что происходит между нами, слишком ново, чтобы показывать это кому-то еще. Не знаю, что скажет Алан, особенно если узнает о том, как все начиналось.
– Я не стану притворяться, что счастлив от мысли, что надо скрывать свои чувства, Фло. Но на некоторое время соглашусь, потому что ты этого хочешь. А я не желаю спорить.
Но сомнения уже закрались в его сознание.
Она продолжала, боясь заглянуть ему в глаза:
– Мы же пока не знаем, к чему нас все это приведет. Может, в конце концов, нам будет противно смотреть друг на друга.
Говард нахмурился. Тон его голоса стал жестким:
– Хорошо, принимается.
– Севидж, – она печально улыбнулась, – мы никогда больше не станем прежними после того, что случилось, и ты знаешь это лучше меня.
Они некоторое время стояли и молча смотрели друг на друга.
– Для тебя ничего на свете никогда не бывает трудным, да?
Говард усмехнулся.
– Только если это не касается тебя.
– Давай не будем все осложнять сейчас, вовлекая в наши отношения Алана. С него хватит и прошлого.
Прошло несколько секунд, прежде чем он перестал хмуриться.
– Хорошо, но я не собираюсь прятаться вечно. Нам нечего стыдиться.
7
Флоренс было нелегко вспоминать о том, что когда-то она была женщиной Алана. В душе у нее многое умерло. Ей удалось уговорить свое сердце простить бывшего возлюбленного, но как-то не до конца. Неожиданно ее мысли все чаще и чаще стали возвращаться в прошлое.
Флоренс уже год, как жила с Аланом, когда в сознании начали возникать разные невеселые мысли. Сначала она проигнорировала это чувство, хотя интуиция подсказывала ей, что что-то здесь не так.
В первый раз она увидела Алана, когда тому было восемнадцать. Тогда она лишь начала превращаться из гадкого утенка в подобие утки, так ей казалось. Он же был красивым, умным, веселым, популярным и богатым парнем. Не прошло и недели, как она уже была без ума от него. Но пролетело время и, как ей показалось, после окончания университета в нем что-то надломилось.
Период студенчества оказался самым счастливым периодом в его жизни. Спортивные награды сыпались на него как из рога изобилия, одна за другой происходили нескончаемые вечеринки. Друзья обожали Алана. И им нравилось проводить время в его компании. Флоренс гордилась тем, что являлась его девушкой.
Но когда годы учебы в университете закончились, реальность жизни показала свое истинное лицо, на котором сменялось множество выражений. Предстояло много работать, чтобы умножить свое состояние. Спортивные победы Алана тоже постепенно свелись к тому, чтобы лениво выигрывать у друзей в гольф. И он превратился в совершенно другого человека. А тот, которого она так хорошо знала раньше, странным образом исчез.
И вот они приехали. Флоренс приветливо поздоровалась с Аланом, словно между ними никогда ничего вообще не было.
Говард же и представить себе не мог, что будет пребывать в таком отчаянии. Алан Брук считался одним из старейших его друзей, единственным университетским другом, с которым он продолжал общаться и вспоминать о замечательных годах учебы. Они вместе пережили всевозможные жизненные передряги и как-то по инерции считались друзьями в этой новой взрослой жизни.
Говарду тоже не нравилось то, каким Алан стал теперь, но он принимал его и таким тоже.
Что же касалось его приезда, то дело было даже не в том, что Говарда раздражала перспектива многодневного пребывания в его доме Алана с невестой.
Если бы он был честен с собой, то признался бы в следующем: невозможно ходить с безразличным видом, когда на самом деле хочется целовать Флоренс каждый миг. Всякий раз, когда он смотрел на нее.
Он ловил себя на мысли, что изучает ее губы. И воспоминания о каждом их поцелуе просыпались с новой силой. Это было невыносимо и удивительно. Кто бы мог подумать? Говард Севидж был очень серьезно увлечен своей лучшей подругой. И он уже не мог обвинять в этом буйство юношеских гормонов.
Удивительно и немыслимо!
– Говард!
Он посмотрел на Алана так, словно не видел его сто лет.
– Извини, что мы так свалились вам на голову.
Алан широко улыбнулся, и на его щеках появились обаятельные ямочки.
– Что ты, я рад вновь встретиться с тобой.
– Знаешь, а ты изменился. Я не припомню, чтобы когда-нибудь видел тебя настолько сосредоточенным. Если бы не знал тебя столько лет, подумал бы, что ты по уши влюблен в какую-нибудь красотку.
– Я? – Говард громко засмеялся. – Такой убежденный холостяк? Брось, старик.
– Ты выглядишь так, как, наверное, выглядел я, внезапно поняв, как ко мне относится Лив.