– Я что, последний кон выиграл?
– Ага, – широко зевнув, кивнул Хитеркот.
– Запишите все на мой счет, Форбс, – произнес маркиз. – Господи, как же я устал.
С таким же непроницаемым выражением лица, как и у владельца клуба, управляющий вышел вперед, с отвращением взяв со стола закладную и протянул маркизу.
– Этого я на ваш счет записать не смогу, милорд.
Уэстмарленд посмотрел на бумагу.
– Черт! Верно…
Сунув документ в карман, в сопровождении Хитеркота он вышел навстречу солнечному утру.
Глава 2
Джорджиана Лукас прекрасно проводила время у своей подруги в Дербишире до тех пор, пока не пришло письмо. Единственному листку бумаги, сложенному вчетверо, удалось непреднамеренно пошатнуть привычный уклад ее жизни, после чего события приняли совершенно неожиданный и непредсказуемый поворот.
Но тогда Джорджиана еще не знала об этом.
Письмо пришло за завтраком. Джорджиана попивала чай, наслаждаясь обретенной свободой: ведь ее строгая наставница леди Сидлоу осталась в Лондоне, в то время как сама она на время удалилась в Мэрифилд. Хозяйка дома и близкая школьная подруга Джорджианы Китти, превратившаяся теперь в леди Уинстон, сидела во главе стола с крохотной дочуркой на руках и не скрывала своего восторга. Малышке сегодня исполнилось три месяца. Золовка Китти Женева вслух читала занимательные выдержки из местной приходской газеты. Вдовствующая леди Уинстон, свекровь Китти, которую все члены семьи называли просто «матушка», слушала дочь, тихонько посмеиваясь над рассказом о свиньях мистера Потта, вырвавшихся из загона, и одновременно просматривала меню предстоящего ужина. Сегодня составить им компанию согласился местный викарий с семьей.
Дворецкий Уильямс принес утреннюю почту и протянул поднос Китти:
– От сэра Чарлза.
– О! – С довольной улыбкой Китти положила малышку в колыбель, стоявшую рядом, взяла письмо и сломала печать.
Джорджиана допила чай и подвинула чашку к Женеве, чтобы та наполнила ее. Легкий ветерок доносил сквозь распахнутые окна столовой насыщенный аромат лета и гудение пчел в саду. Судя по всему, обитателей дома ждал очередной погожий летний денек. Джорджиана подумывала о длительной прогулке пешком или верхом. Сельская жизнь во многом уступала городской, но только не в том, что касалось прогулок и развлечений на воздухе.
Из раздумий ее вывел звон стекла: это Китти уронила чашку и выпрямилась на стуле.
– Что-то случилось? – встрепенулась Джорджиана.
Китти протянула руку с зажатым в ней с такой силой письмом, что побелели костяшки пальцев, и едва слышно произнесла:
– Чарлз…
Женева тотчас же замолчала, а матушка Уинстон обеспокоенно спросила:
– Что случилось с Чарлзом?
– Что-то ужасное. – Китти оглядела присутствующих и, нахмурившись, начала читать: – «Моя дорогая жена, мне бы очень не хотелось тебя пугать, но в моей душе царит сумятица и пишу я тебе в страшной спешке. Мне ужасно не повезло столкнуться с…» – Голос Китти сорвался, глаза наполнились слезами.
– Он что, умер? – в ужасе воскликнула Женева.
– В таком случае он вряд ли смог бы это написать, – возразила Джорджиана и наклонилась к колыбели, чтобы успокоить малышку, которая заплакала, испугавшись. – Продолжай, Китти. Что же все-таки случилось?
Китти молчала, устремив взгляд в окно.
– Так скажи же, наконец, что произошло, дорогая, – обратилась к невестке матушка Уинстон. – Его ограбили? Он ранен? Я слышала, что в Лондоне не так уж безопасно.
Китти ничего не ответила – просто продолжила читать:
– «Мне ужасно не повезло столкнуться с компанией весьма коварных джентльменов, по вине которых я понес большие потери. Я жив и здоров, но моя гордость уязвлена, достоинство задето».
– Кто-то его избил! – перебила золовку Женева. – Он что, принимал участие в боксерском поединке?
Китти пожала плечами.
– Не думаю. Послушайте, что он пишет дальше: «Имя самого главного негодяя, коварно меня обманувшего, лорд Уэстмарленд. Я опасаюсь, что он явится в Осборн-Хаус. Если это произойдет, любовь моя, ни за что его не впускай, иначе он всех нас уничтожит».
Женева испуганно охнула, у матушки Уинстон отвисла челюсть.
Китти перевернула лист и, пробежав глазами написанное, сказала:
– Чарлз пишет, что пытается предотвратить катастрофу и сообщит о результатах позже, а также повторяет, что мы не должны впускать лорда Уэстмарленда в дом.
– Должно быть, речь идет о дуэли! – не удержалась от предположения Женева.
– Не говори ерунду! – строго посмотрела на девушку мать. – Чарлз не настолько безрассуден.