Добравшись до гостиной, выжившая тройка расселась в мягкие кресла и завела непринужденную беседу. Командир развалился на диване и лениво потягивал густой персиковый сок с мякотью, одновременно рассматривая что-то в своем смартфоне и периодически вставляя реплики для поддержания разговора.
– А умирать – это больно? – неожиданно для всех, и в том числе для себя, спросила Юля.
Артем закашлялся, подавившись напитком, и удивленно посмотрел на девушку.
– Всегда по-разному, – немного подумав, ответил командир. – Зависит от того, как быстро отключаешься. К примеру, пулю в голову поймать практически не больно, а вот отдать концы при помощи какого-либо яда из коллекции нашего уважаемого магистра химии и алхимии практически всегда мучительно. Думаю, что он просто садист. Больнее всего потом очнуться в точке Возвращения, но и это можно вытерпеть, особенно если на помощь приходит наш любимый целитель – Настенька.
Артем послал девушке взгляд, полный нежности и благодарности, заставив ее покраснеть от смущения.
– Кстати, Насть, ты ведь лучше всех смыслишь в ядах, может, поможешь Юле и заодно нам всем немного разобраться с материалом? А то мы так до конца года будем помирать на этих занятиях, – нахмурившись, попросил Артем.
– Я не против, но надо дождаться, пока Муха с Ромой в себя придут. – Девушка ухмыльнулась. – Эти бездари даже интуицией не обладают, а завтрашняя вечерняя отработка, зная нашего многоуважаемого магистра, скорее всего, также будет связана с риском для жизни.
– Хорошо, тогда, раз мы сейчас свободны, предлагаю совершить небольшую вылазку в город! – Покровский резво вскочил на ноги и скрестил руки на груди. – Даю вам двадцать минут на сборы!
Переглянувшись, девушки стремглав помчались в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок перед променадом. Командир же размеренным шагом дошел до своей спальни, неспешно принял душ, надел чистую белоснежную футболку и спустился в общую гостиную. В том, что девушкам потребуется раза в два больше времени, чем было отведено, он не сомневался.
И вот, по прошествии получаса, на первый этаж спустилась Юля, на ходу поправляя белоснежную обтягивающую футболку. Невольно залюбовавшись, Артем упустил момент, когда их взгляды пересеклись, и девушка густо покраснела. Предложив присесть рядом, юноша увлек ее в простой разговор, стараясь отвлечься от ненужных мыслей. В Академии избегали сильных привязанностей, так как по окончании учебы все курсанты расходились по своим мирам, зачастую без права возврата. Лишь немногие удостаивались чести быть отмеченными Правителями и получали возможность однажды вернуться на Территорию. Погрузившись в свои мысли, Артем не заметил, как к ним подошла Настя, одетая в легкое голубое платье и белые босоножки. Волосы были аккуратно заплетены в толстую косу, а на лицо нанесен практически незаметный макияж, выгодно подчеркивающий большие глаза и пухлые губы.
– Курсантам разрешается выходить в город только в последнее воскресенье месяца, а в остальное время это считается самоволкой и карается довольно серьезно. Чтобы не привлекать внимания, мы стараемся одеваться как местные жители, – пояснила девушка, поймав вопросительный взгляд Юли. – И надо бы тебе тоже такой одеждой обзавестись.
– Я не стал переодеваться в гражданскую одежду, чтобы тебе спокойнее было, – пояснил командир, предупреждая возникшие вопросы. – А в город сегодня идем за вещами именно для тебя. Все-таки в самоволку ходим мы довольно часто, а ты теперь полноправный член команды.
Громова улыбнулась и благодарно кивнула, показывая, как много значат для нее эти слова.
Выйдя на улицу, друзья направились в сторону больничного крыла, чтобы миновать главный вход с расположенным там постом охраны и, в случае чего, обеспечить себе алиби. Света, находящаяся в это время на дежурстве, улыбнувшись, шутливо пригрозила пальцем нарушителям, но спокойно выпроводила их за территорию Академии через черный ход.
Оказавшись на узкой мрачной улочке, друзья, не теряя времени, скрылись в заброшенном саду, растянувшемся между стоящими неподалеку скромными домами. Неухоженные кустарники сплетались в причудливые формы и кое-где цеплялись за ветки деревьев с пожелтевшей листвой. Пройдя под яблоней, вольготно раскинувшей ветви, команда вышла на освещенную улицу, напоминающую старые улочки Риги. Древние фонари величественно возвышались вдоль дороги, покрытой светлой брусчаткой, разноцветные дома причудливых форм едва не соединялись друг с другом, кое-где виднелись круглые башенки. Иногда между зданиями встречались арки, ведущие в маленькие дворики или уютные скверы. Возле тяжелых деревянных дверей на каждом строении висела аккуратная золотая табличка с названием магазина на незнакомом, но удивительно понятном Юле языке. Полное отсутствие рекламы и привычных вычурных вывесок удивляло.