Я с трудом, ощущая, как скрипят все мои несчастные суставы, поднялся и поплелся к ней. Маня благоразумно осталась на месте.
— Ну и что, что дерево? — пробормотал я недовольно, пробираясь по осыпающимся камням завала. — Что я, дерева не видел?
Наконец я добрался до Ками и увидел конец толстого бревна, что торчал из-под завала. Девушка с победоносным видом восседала на валуне, как будто отыскала, по меньшей мере, золото партии или хотя бы библиотеку Иоанна Грозного.
Я плюхнулся на камень напротив шебекчанки, не удержался, съехал задницей ниже, наконец утвердился, сердито взглянул на виновницу моих новых страданий…
— Понимаешь, Ле-ша, — как ни в чем не бывало проворковала Ками, и даже голос ее приобрел более бодрые нотки, — это дерево означает, что это не просто насыпь.
Я мрачно смотрел на Ками, а та втолковывала мне, словно я был первоклашкой, по недоразумению попавшим на урок тригонометрии:
— Насыпь — последствие искусственного обвала. Кто-то, кто прошел здесь раньше нас, специально обрушил деревянные подпорки, удерживающие массу камня, чтобы завалить за собой проход. Смотри: вон ниши, прорубленные в стенах, они, наверное, тоже несли на себе какую-то функциональную нагрузку…
— И что? — проворчал я. — Будем все это разгребать? Да сюда экскаватор с бульдозером нужно подгонять, и то — на сутки работы, если не больше.
Ками пожала плечами, но было видно, что мои слова подействовали отрезвляюще: она сникла, потушила фонари и сняла шлем.
— Энергию экономить нужно, — пробормотала она, объясняя свой поступок. — Пока отдыхаем.
Я также выключил фонари своего шлема, и воцарилась такая тьма, что, казалось, ее можно было ножом резать на пласты и отправлять на заводы по выработке чернил.
Мы молчали, каждый по-своему переживая ситуацию, в которой оказались. Слышно было, как где-то неподалеку, капля за каплей, капает вода, то ли со сталактита, то ли просто со свода пещеры. Я даже немного обрадовался этому: значит, в пещере есть вода… что ж, от жажды мы не будем мучиться. Затем мои мысли перекинулись на возможность найти пещерную речку и попробовать по ней выбраться наружу. Обдумав немного эту мысль, я решил оставить ее на потом, как самую безнадежную, и попытался представить разочарование Санька, Люськи и Имара, когда мы с Ками приплетемся назад ни с чем. Это означало бы, что нам всем нужно идти обратно в ту сторону, откуда мы пришли, и ждать окончания потопа и миграции мерзких опасных тварей. Вот только долго ли нам придется ждать и на сколько нам хватит взятых из автопоезда скудных съестных припасов — я не знал. Мысли, сроки, даты стали понемногу путаться у меня в голове, и я даже начал дремать, когда Ками снова засветила фонари шлема и пошла куда-то к левой стене пещерного прохода.
«Неугомонная, — мелькнула у меня вялая мысль, — и чего ей на месте не сидится? Лучше бы поспала немного, чтобы силы восстановить!»
Ками завозилась в пещерной нише, погремела там чем-то, а затем устало заявила:
— Здесь какие-то леса были, от них бревна остались. Чуть поменьше, чем то, в завале, но тоже большие: Саньку носилки не получится сделать.
Я сначала равнодушно выслушал ее слова, но затем в моей голове появилась неплохая мысль: у меня ведь есть «кото-хи»! Так почему бы мне не нарезать из тех бревен подобие досок или реек для носилок? Да я при желании и при наличии моего «кинжала», что резал дерево подобно маслу, мог Саньку настоящие костыли соорудить, чтобы штурман самостоятельно передвигался!
Воодушевленный такой мыслью, я поднялся, перетерпел все возмущения и жалобы уставшего, разбитого тела и поплелся к нише, откуда слабо светили фонари шебекчанки.
Ками сидела, понурив свою аккуратную головку. Ее руки безвольно лежали на коленях, а слабые лучи фонарей стоявшего рядом шлема были не в силах разогнать тень, скрывавшую ее лицо. Я начал говорить ей что-то бодро-фальшивое, чтобы отвлечь от грустных мыслей, сам в это время скользил взглядом по стенам ниши, что доходила до самого свода, прорезывая камень, и… я увидел слабый свет.
Как мы раньше его не заметили, пока сидели в темноте, — я не знаю. Возможно, смотрели не под тем углом, а может, раньше этого свечения не было, но теперь я ясно видел, что в самом верху ниши явно проступает светлое пятно.
Я погасил фонари Ками, убедился, что глаза меня не обманывают, обратил внимание девушки на свечение и, наконец, все-таки вытащил свой «кинжал» из ножен.
— Как мы туда доберемся, Ле-ша? — спросила Ками, снова ободрившимся голоском. — У наших костюмов нет встроенных лебедок, а бревна и до половины высоты не достанут!