— Нэко настаивал, чтобы я развивалась в группе сопротивления, становилась незаменимой. Теперь я понимаю, что у него было задание иметь своего человека в этой организации и он просто завербовал меня, прикрываясь легендой о родстве, — боли в голосе девушки прибавилось. — Я и развивалась, делая успехи и на тренировках, и в стычках с полицией… Нэко даже ввел меня в клан «Морские Змеи» — а это уже элита наемников, работающих на мафиозные структуры.
«Ага, — подумал я, — теперь понятны и ее боевые навыки, и некоторая яростная озлобленность, что вылезала время от времени. Понятна и реакция на заявление Нэко о том, что он просто использовал ее, выдавая себя за брата. Сколько же ран на твоем сердце, девочка?»
— Знаешь, Ле-ша, — Ками снизила голос до шепота и снова коснулась татуировки, — а ведь я все это время верила, что Нэко выполнит свое обещание: приведет меня к специалистам, которые выведут это с моей шеи. А после я буду обеспечена всеми необходимыми документами и смогу жить как свободная…
— Ты и так свободна, девочка, — сказал я, чувствуя, что она ждет от меня ответа. — Намного свободней, чем даже вся правящая верхушка вашего связанного условностями и обрядами мира. А своей печатью ты просто можешь гордиться, так как она говорит о твоей независимости от всего этого.
Ками молчала, не отвечая на мои слова, видимо, рассуждая о чем-то.
— Я ведь уже сказала, что не вернусь на Шебек, — наконец проговорила она. — Не знаю, что будет дальше, но думаю, что не пропаду на Дороге. Устроюсь охранницей на какой-нибудь транспорт. Я уже говорила с Имаром, он согласен искать работу вместе…
Ками говорила, стараясь, чтобы слова звучали убедительно, но я чувствовал горечь и фальшь, словно она сама себе не верила. Я не знал, чем помочь ей: увлеченный доставкой фрагментов Дороги в Новый Свет и предстоящей встречей с Илоной, я и думать забыл о том, что со мной едут люди, которые совсем не знают своего будущего. Да и симпатизировал я этой взбалмошной, но прямой, откровенной девчонке… привык к ней, что ли? Даже чувство ответственности за нее какое-то появилось, словно отголоски желания отечески опекать этакого кукленыша…
— Я могу замолвить за вас слово перед капитаном Чаушевым, — промямлил я, сам стыдясь своего жалкого бормотания. — Я помогу вам, чем только смогу… вы также можете пожить на Гее у Вержбицкого, пока не определитесь, — он мне не откажет…
Ками поднялась с коврика, замерла неподвижной тенью, еле видимая на фоне ночного неба.
— Ле-ша, неужели ты настолько глуп? Неужели ты думаешь, что я смогу быть рядомс ней? — резко сказала она.
Я хотел было что-то ответить, но девушка повернулась и ушла в сторону лагеря. Поговорили, блин.
— Вот так, Манька, — грустно сказал я гивере, — вот такие пироги с котятами.
Гивера, услышав свое имя, подняла голову и мяукнула тихонько. Затем, поняв, что ее не собираются кормить, снова задремала. Счастливая: ей неизвестны хитросплетения человеческих взаимоотношений.
Я снова вздохнул и посмотрел в ночное небо, словно пытаясь увидеть ответ в звездных узорах.
Ками, Ками…
Мне было и грустно, и смешно, и жалко эту симпатичную, закрытую в себе девочку. Неужели она просто влюбилась в первого попавшегося на ее пути? Я подозревал такую возможность, но обманывал себя, думая, что все останется на уровне дружественной симпатии… Впрочем, нет, как-то на нее не было похоже — этакий легкомысленный выбор…
И что эта сумасбродка во мне нашла — непонятно. Самый посредственный парень, разве что из мира в мир гулять могу. Вон, к примеру, Имар: фигура — мне о такой мечтать, стрелок — о-го-го! Да и лицом достаточно симпатичен. Земные девушки кипятком бы от него писали…
Еще был Санек на крайний случай… Да с ее фигуркой и личиком мужики роем вокруг завьются, если куда-нибудь в общество попадет! А мне ее привязанность — добавочное бремя на мои и так загруженные плечи. Или шею…
«А ведь она тебе нравится, — пробился в сознание тихий голос совести. — Ведь нравится, признайся!»
«У меня есть Илона! — возмутился я. — Чего мне еще желать?! Ну да, Ками обаяшка и очаровашка… когда не палит с обеих рук, не разбивает кадыки и не кидает гранаты. Да, в ней есть что-то такое… настоящее, что ли? Но она при всем этом сущий ребенок, а я не педофил! Что за чушь, о чем я думаю?! Я же старше ее по крайней мере лет на десять: какая может быть тут близость интересов! И, в конце концов… опять же — Илона!!!»
Голос молчал, словно подавленный моим отпором. А может, он просто остался при своем мнении — кто знает? Понятно было одно: как-то я запутался с этими женщинами, завертелся, почву под ногами потерял. Ками, Илона, Люська… Насколько проще было в простом мужском экипаже!