Данилыч матернулся и, изогнувшись, оперся ногой о выступ приборной панели, что позволило ему высвободить руку и пристегнуть себя ремнем безопасности, подтверждая поговорку, что лучше поздно, чем никогда…
— Вы там держитесь! — громко предупредил он, обращаясь, по-видимому, ко всем пассажирам автопоезда. — Я сейчас попробую сдернуть нас задним ходом!
Он действительно умудрился снова дотянуться до педалей, переключил коробку на заднюю передачу и начал плавно давить газ. «Скания» закачалась еще сильнее, но полный привод делал свое дело: задние пары колес стали стаскивать автопоезд с возвышенности.
— Хорошо, моя умная девочка, — пробормотал Данилыч машине. — Давай еще чуть-чуть…
Хрясь!!!
В автопоезд, перегораживающий узкое ущелье, сзади врезалось что-то тяжелое, имеющее, ко всему прочему, немаленькую скорость. «Скания» дернулась, качнулась, Данилыч непроизвольно выжал газ, и в этот момент в нас влепились еще два тяжеловесных подарка. Такого дисбаланса автопоезд не выдержал и окончательно повалился на борт. Санек что-то заорал, рванулся от приближающейся к нему поверхности воды… Удар! Треск и скрежет протестующего металла! Из каюты донесся пронзительный панический визг. Женский, конечно. Я же не мог допустить мысль, что так визжит Имар!
Санек зря орал: стекло с его стороны не лопнуло, и он остался сухим, да и Данилыч не рухнул ему на голову, а повис нелепой раскорякой, болтаясь под левой дверью, что стала теперь потолком. Даже фары не погасли, хотя и мигнули подозрительно пару раз.
— Данилыч, — потянулся я к водителю, — ты в порядке?!
Данилыч покряхтел, посипел… и разразился длинной многоярусной, с завитушками, тирадой, из которой «гребаная коромыслом хренотень» была самым слабым, наверное, эпитетом.
— Оф-фигеть!!! — Опомнившийся Санек был в полном восторге от ораторского искусства Данилыча. — Ничего себе речь толканул! Научишь меня, сэнсэй? Впрочем… ты ведь все-таки нас уронил, Данилыч!
— Иди на хрен! — уже вяло отозвался Данилыч. — Проверь, как там девчата…
— Мы здесь! — пропищал из люка переходника Люськин голосок. — Это мы ведь опрокинулись, да? А что означает «архипедофи…».
— Люсь, — перебил я любопытную не в меру сестренку, — Ками и Имар в порядке?
— В порядке, — пробормотала Люська. — Только я синяк, похоже, набила. А как мы теперь…
Все еще висевший на ремне безопасности Данилыч с шумом выдохнул воздух, и я поспешил загнать сестру в каюту под предлогом наведения порядка.
— Давай-ка мы тебе поможем, — подпустив примиряющих ноток в голос, сказал я водителю. — Санек, помоги…
— И ведь всего второй раз за всю жизнь со мной такое! — сокрушался Данилыч, пока мы с Саньком помогали ему отцепить ремень безопасности и спуститься из кресла. — Первый раз, когда на ралли я по склону оврага пошел, для обхода соперников…
Я не мешал ему говорить: пусть выразит хоть немного словами ту боль и огорчение, что терзали его, опрокинувшего автопоезд профессионального водителя. Это примерно так же, как страдания ковбоя или казака, что погубил по нелепой случайности своего любимого боевого коня. Впрочем, «Скания»-то погублена окончательно не была, и все последствия аварии могли бы быть полностью исправлены, вот только где мы возьмем в этой пустыне ремонтную команду? Н-да, вопрос.
— Так что же, Алексей, — тихо сказал Данилыч, не поднимая головы. — Ты сможешь нас провести без транспорта?
Я сначала не понял, о чем он говорит. Мысль о том, что группу людей можно провести через Переход без всяких транспортных средств, ни разу не возникала в моей голове. А ведь Инспектор Доминик так и провел меня в Новый Свет: пешком, по распадающейся Дороге…
— Я попробую, — сказал я нерешительно, но совладал с собой и твердо произнес: — Сумею, можешь не сомневаться.
Данилыч немного расслабился после этих моих слов, поднял голову, огляделся.
— Чайку бы еще сейчас испить горяченького, а?
Интерком не работал, не выдержав испытания аварией, и мне пришлось отправиться в каюту, чтобы дать необходимые распоряжения. В каюте, несмотря на отчаянные усилия девушек, царил полный хаос: личные вещи, запасы провизии из стенного шкафчика, различная дребедень, которая взялась непонятно откуда, — все валялось на борту, который раньше был стеной каюты, а теперь стал полом. К тому же герметизация двери из каюты наружу оказалась нарушена, и в каюте было воды по щиколотку. Вода жизнерадостно журчала и шустро прибывала, упругим бурунчиком обозначая место течи. Люська и Ками суетились, пытаясь заткнуть течь подручными средствами, но выходило у них плохо, видать, из-за недостатка опыта. Маня, естественно, им и не пыталась помочь: ее и в помине в каюте не было. Вероятно, хитрое животное осознало, что верхняя полка, ставшая теперь вертикальной, не убережет ее от намокания, и перебралась в сухую часть автопоезда.