Сказать по правде, он мало что знал об этой женщине за пределами громадной кровати, если не считать ее черных глаз, красных губ и плавных очертаний тела.
Они познакомились сегодня днем на роскошном ланче в «Отель дю Кап» в Антибе. Немецкий магнат Августус фон Драксис, который устраивал этот прием под соснами на светло-голубой вилле Феликс, любезно перевез нескольких гостей, остановившихся в «Карлтоне», на борту яхты. По воле случая Хок и Джет сидели рядом во время непродолжительного и не очень приятного путешествия из бухты Канн к Антибу. Море было на редкость неспокойным, яхту сильно болтало. Хока сильно удивили дерзость и беззаботность его соседки.
— Для женщины вы поразительно хорошо переносите качку, — сказал Алекс, обращаясь к ней. Выражение ее лица ясно показывало, что она не считает это комплиментом.
— Il fait froid[3], — сказала она, передернувшись от холода. Она разглядывала его слегка потертый ирландский рыбацкий свитер. Из одежды Хок привез только морской мундир, смокинг да еще пару вещей. На женщине было очень короткое черное платье из натурального шелка с открытыми плечами и несколько ниток крупного черного таитянского жемчуга. Дорогое украшение, подумал Хок, отметив про себя неправильную форму жемчужин. Джет явно не вспомнила о плохой погоде, когда выбирала наряд для приема. Она думала о мужчинах.
— Извините, — улыбнулся он, стягивая свитер через голову и протягивая женщине. — Какой я невнимательный. — У Хока осталась старая фланелевая рубашка, которая не особо защищала от резкого холодного ветра.
— Да уж, — сказала она и надела толстый шерстяной свитер, не обращая внимания на уложенные в сложную вечернюю прическу черные волосы и театральный макияж. Он поймал себя на том, что следит за каждым ее движением. Ее жесты были точными, почти балетными, и Алекс смотрел на нее, как завороженный. Он знал немало мужчин, которые с ума сходили по восточным женщинам. Сам же никогда, вплоть до этого самого момента, не понимал, что они находили в них.
Присмотревшись к его густым черным волосам и проницательным голубым глазам, женщина спросила, перебив его сладостные раздумья.
— Вы ирландец?
— Нет. Полукровка. Мой отец англичанин, мать американка.
Казалось, она несколько секунд размышляла над его словами, но ничего не сказала. Когда она поправляла черную плиссированную юбку, Хок успел разглядеть пышное бледное бедро и кружевные полоски чулок с черными застежками пояса. Алекс всегда находил этот модный аксессуар особенно привлекательным.
— Вы остановились в «Карлтоне»? — спросил он, чувствуя себя неловко. Если его попытки завести беседу с этой красивой женщиной даже ему самому казались такими жалкими, какими же они должны были показаться ей?
Как бы там ни было, она выжала из себя полуулыбку.
—. Нет. Я ездила на берег за покупками. Я гостья на борту вон той яхты. Мы приехали на кинофестиваль и задержались. Владельцу яхты здесь нравится.
— А! Она называется «Валькирия», да? — сказал Хок и взглянул поверх водной глади на сногсшибательный белый корабль. Он прекрасно знал название яхты, но подумал, что лучше изобразить невежество. Немецкая яхта была знаменита. Почти триста сотен футов в длину и сорок футов в ширину — самая большая частная парусная яхта на земном шаре. Построена в обстановке строгой секретности в Гамбурге на немецкой судостроительной верфи фон Дракси-са. На яхте — три полностью автоматизированных мачты из углеводородного волокна и двадцать шесть тысяч квадратных футов парусов. До Хока доходили слухи, что она могла выдавать больше двадцати узлов под парусом.
— Да. Это «Валькирия». Она принадлежит нашему гостеприимному хозяину. Как вы с ним познакомились?
— Я с ним не знаком. Кто-то просто подсунул приглашение мне под дверь.
— Ах, да. Шатци, старый надежный друг. Кажется, вам нравится его яхта. Я могла бы устроить вам экскурсию на борт.
— Экскурсию? Я бы предпочел повести ее. Честно говоря, я многое бы отдал за то, чтобы поуправлять такой яхтой.
— Вы моряк, monsieur?
— Старый морской. служака, — сказал Хок, причем его самого затошнило от того, как это прозвучало, и он быстро отвел взгляд. Старый морской служака? Не таким уж он был и старым. И строго говоря, уже не являлся морским офицером. Скорее консультантом, работающим по контракту. Как смешно и глупо это прозвучало. Господи! В ту же секунду ему стало стыдно за свои совершенно прозрачные и бесплодные попытки очаровать эту женщину.