58
— О, привет, — сказал Эмброуз Конгрив, и его веки затрепетали. У его кровати таинственным образом возникла расплывчатая тень. Вчера его привезли в Нью-Йорк из Саутгемптона на «скорой» и сделали операцию по удалению пули из позвоночника. Она длилась шесть часов. Голос у Конгрива был очень слабый, лицо сероватого оттенка, как и подушка под головой.
— Это ты, Алекс?
— Да, я.
— Ты в Нью-Йорке?
— Да, я только что прилетел тебя проведать.
— Ну и как я?
— Именно это я и пришел выяснить. Как ты?
— Боюсь, что я в больнице и, э, мне сделали операцию.
— Я так и понял. Твой врач говорит, что операция прошла успешно. Как ты себя чувствуешь?
— По-моему, нормально. Только веки тяжелые. Я какой-то сонный.
— Утром будешь, как огурчик. Доктор заверил, что если соблюдать постельный режим, то полностью поправишься. Восстановишь все силы и боевой дух, да с какой скоростью!
— Какие красивые цветы. Георгины. От кого они?
— Полагаю, что они от миссис Первис. Розы от Сазерленда.
— А, кто это? На стуле?
— Это детектив Мариуччи. Мы с ним познакомились, пока ждали, когда ты проснешься.
— С кем он разговаривает? Я не слышу, что он говорит. Я больше никого здесь не вижу.
— Он разговаривает с кем-то из Вашингтона по сотовому телефону. Игра в полном разгаре, как сказал бы твой кумир мистер Шерлок Холмс.
— Ватсон. Игра?
— Я объясню тебе позже.
— Диана здесь?
— Она была здесь. Просидела на этом стуле очень долго. Я посоветовал ей пойти подышать свежим воздухом. Она вернется с минуты на минуту.
— Так ты с ней познакомился?
— Да. Она такая, как ты говорил. Прелестная женщина. Я очень рад за тебя.
— Она слишком хороша для меня, Алекс.
— Алекс? — прошептал детектив Мариуччи. — Ты не мог бы ко мне подойти на секунду?
— Да?
— Мне звонили из Вашингтона. Чертовы французы все-таки оккупировали Оман. Этот Бонапарт не отступает от славной истории своих предков.
— А запись обращения султана?
— Заявляет, что она была сделана под давлением Запада. Если конкретнее, то под твоим давлением. Французское телевидение показывает начало пленки, где ты вытираешь парню кровь с лица, перед тем как он начинает говорить. Боже правый! Вот, возьми телефон. Кто-то пытается пробиться со срочным звонком. Стокли Джонс звонит тебе из Гонконга. Хок приложил трубку к уху, глаза его были холодны, как камень. Он разговаривал со Стоком максимум две минуты. Потом сказал «пока», отключился и набрал другой номер.
— Я перевожу этот звонок на громкую связь, — сказал он Мариуччи и поставил телефон на маленький столик.
— Джек Макати, — услышали они через пару секунд.
— Мистер президент, простите, что побеспокоил в столь поздний час. Это Алекс Хок.
— Алекс! Рад слышать твой голос, напарник. Хорошая работа. Я сижу здесь с Келли, Гучем и Чарли Муром. Мы уже выпустили твою пленку в эфир. Аль-Джазира показывает ее каждые десять минут, и Франции уже порядком досталось от арабского мира.
— Я рад, что смог вам помочь, мистер президент. Насчет пленки. Французские СМИ показывают первую часть без звука. По приказанию правительства. Мы должны выпустить запись в эфир целиком, сэр. Все тридцать секунд, предшествующие обращению султана.
— Хорошо. Скажи мне, что тебе нужно, Алекс?
— Мистер президент, я в Нью-Йорке на громкой связи с капитаном Джоном Мариуччи из антитеррористического отдела полиции Нью-Йорка. Боюсь, у меня плохие новости.
— Я тоже только что узнал одну. Менее трех часов назад я разговаривал по телефону с Бонапартом. И сказал этому чокнутому сукину сыну, что ему лучше держаться подальше от Омана. Он заверил меня, что у него и в мыслях нет оккупировать страну. И сейчас я узнаю, что французы вошли в Оман.
— Я тоже только что об этом узнал, сэр.
— Мы что, так никогда ничему и не научимся?
— Сэр, у меня другая новость.
— Давай выкладывай, Алекс.
— Мистер президент, пятнадцать секунд назад мне позвонили из Гонконга. Директору Келли известно, что я послал туда человека окончательно прояснить планы генерала Муна.
— Так.
— Полагаю, теперь у нас имеется полное понимание готовящейся операции. Это очень опасно, мистер президент. За последние четыре года корабельные верфи фон Драксиса в Германии спустили на воду четыре супертанкера. Все их приобрела французская нефтяная компания «Эльф». У трех из них в свинцовых килях спрятаны чрезвычайно мощные ядерные устройства. Их вмонтировали в кили на шанхайском судостроительном заводе тогда же, когда на танкеры установили китайские реакторы.