Выбрать главу

— Тебе нравится идея взвода американской пехоты, берущего штурмом Елисейский дворец, Джон?

— Вы чертовски правы, сэр, — с улыбкой признал генерал Мур.

— Совсем не нравится, — сказал Гуч, поправив очки на носу.

— Хок все еще на связи? Алекс, ты здесь?

— Все еще здесь, сэр.

— Твоя оманская команда в сборе?

— Ее можно собрать за двенадцать часов, сэр.

— Хорошо. Есть еще одно срочное дело, с которым нужно разобраться.

— Париж, сэр?

— Париж.

Хок смотрел, не выплывет ли кто-нибудь на поверхность, но никто не появился.

Сетку подняли в вертолет. Глубокая рана причиняла Алексу резкую боль. Он молча терпел, глядя, как Тайнана вынимают из сетки. Парень еще дышал, но потерял много крови. Хок ничего больше не мог для него сделать.

Он созерцал смертные судороги огромного океанского лайнера, испытывая одновременно ужас и чувство удовлетворения. В отличие от большинства подобных катастроф эта не оставила в море множество охваченных паникой людей, молящих небо о милосердии. Нет, после «Левиафана» осталась лишь серовато-белая дымка. Она, как покров, повисла в нескольких футах над поверхностью моря.

Уже скоро океан будет абсолютно чистым. Вертолет развернулся и набрал высоту. Алекс бросил последний взгляд на могилу лайнера.

Все кончено.

Эпилог

Париж станцевал свое последнее танго. Кто-то нажал не на ту кнопку и забыл включить город света. Конечно, тотальное отключение электричества не было случайностью. Бонапарту ничего не оставалось, как пойти на эту крайнюю меру. За неделю до этого китайцы бросили его на растерзание волкам, и теперь волки были у самой двери. И тогда Бонапарт приказал отключить во всем Париже электричество, вернув парижан в 1944 год. В девять наступал комендантский час. Любой, кого ловили на улице позже, отправлялся за решетку.

У Джет была очень веская причина. Она бежала, спасая свою жизнь.

Из Гонконга она прилетела в Париж, надеясь, что это лучшее место, чтобы спрятаться. Туту нее была квартира — скромное гнездышко, которое она когда-то делила с любовником Шатци. Десять лет назад после очередной ссоры он сказал ей, чтобы она выметалась. Он перестал оплачивать квартиру, счета за тепло и электричество. Но она осталась и в конце концов выкупила квартиру под вымышленным именем. Это было место, о котором никто не знал.

Она запрыгнула в свой «мерседес», глубоко вздохнула и заставила себя медленно отъехать от обочины. Фары у всех машин, включая ее собственную, были выключены. Поэтому ехать было очень сложно.

Направляясь в Тюильри, Джет видела маячившую вдали Эйфелеву башню, которая торчала, как черный перст, указующий на небеса. Единственным огоньком на всей башне был маленький красный предупредительный фонарь для самолетов. Во всех окнах было темно. На фоне звездного неба чернели древние каштаны, выстроившиеся по обеим сторонам улицы.

Джет нервно поглядывала в зеркало заднего вида. Полицейская машина ехала за ней почти вплотную уже два квартала, потом вдруг неожиданно свернула на улицу Георга Пятого. Сжав руль левой рукой, она заметила, поднеся зажигалку к сигарете, что ее правая рука дрожит. Ничего удивительного, что ее нервы натянуты как струна. Сегодня утром в ее квартиру пришли офицеры госбезопасности в штатском.

Она сбежала по черной лестнице, ничего не успев взять с собой. Через шесть часов вернулась. Джет наблюдала за входом, сидя на скамейке в маленьком парке через дорогу. Спустя четыре часа она решила рискнуть, пробежала по бульвару, заскочила в подъезд и взлетела по лестнице к своей квартире на третьем этаже. В ней все было перевернуто вверх дном, но Джет не обратила на это никакого внимания. Ей понадобилось десять минут, чтобы забрать то, что ей было нужнее всего — деньги и пистолет из маленького сейфа в полу, спрятанного под горой туфель. Да еще некоторые украшения.

По пути назад Джет забрала щенка шарпея, которого она назвала Стокли. Теперь собака сидела на соседнем си-деньи в черной сумке. На коленях лежал маленький пистолет. Она решила, что, если ее кто-нибудь остановит, будет стрелять.

Джет под вымышленным именем сняла номер в «Ритце» и позвонила по номеру, которым велел ей воспользоваться Сток в крайнем случае. Совершенно неожиданно Сток оказался в Париже. Он не сказал точно, для чего, но догадаться было несложно. Бонапарт забаррикадировался в Елисейском дворце. На крыше засели снайперы, во дворе — танки. Никакая резолюция ООН не могла заставить его оттуда выйти.

Джет попросила помочь ей выбраться из Парижа. Сию же минуту. Он сказал, что понимает и что-нибудь придумает. Он позвонит ей на сотовый сегодня после девяти и скажет, что делать.