— Сумасшедший, — сказал Эмиль сыну. Он отодвинул стул и поднялся. — Сиди на месте. Я пойду посмотрю, какого черта ему надо.
— Будь осторожен, — ответил Люка.
Он не сводил с отца глаз, пока тот снимал свою кожаную куртку с крючка у двери и выходил на улицу. Лицо, маячившее у окна, опять растворилось в снежней дымке. Какое-то время Люка сидел, дышал на стекло и царапал замерзшее стекло, выводя на нем какие-то сложные математические уравнения. Через несколько минут появился официант. Куда делся его отец? Он собирается платить? Что-то случилось?
Внезапно скелет появился за спиной у официанта и уставился на Люка. Вокруг шеи у него был обернут длинный красный шарф, на плечах лежал снег. Его лицо раскраснелось на морозе, а мокрые, пшеничного цвета волосы прилипли к острым, резко очерченным углам черепа.
— Поднимайся, — приказал мальчику мокрый мешок костей. Он говорил по-английски с заметным американским акцентом.
— Кто вы, черт возьми, такой? — спросил Люка так, чтобы его услышала шумная компания за соседним столиком. Несколько человек повернули головы.
— Рассчитай его, и быстро, — прошипел скелет официанту, буравя юного корсиканца взглядом. Тот отошел и вернулся со счетом в руках. Желтоволосый мужчина вытащил из кармана пачку франков и протянул несколько купюр официанту. Люка обвел взглядом посетителей. Больше никто не обращал на них внимание.
— Где мой отец?
Мужчина наклонился и прошептал что-то ему на ухо.
Люка скорчил гримасу и кивнул, затем вышел вслед за незнакомцем на заснеженную улицу. Никто из присутствовавших не сказал ни слова.
У обочины стояла длинная черная машина. Машина английская, а не французская, подумал Люка. «Роллс-ройс», очень старой модели, с медными передними фарами и с одной-единственной лиловой лампочкой, закрепленной на крыше над ветровым стеклом. Прямо катафалк, промелькнуло у мальчика в голове. Люка видел темную фигуру отца, сидевшего на заднем сидении между двумя здоровенными мужчинами.
Костлявый человек открыл дверь со стороны водителя. На переднем пассажирском сидении возвышался еще один мужчина в черном плаще с поднятым воротником. Люка мог различить бритую макушку, кислую физиономию и коротко подстриженную бороду. Желтоволосый скелет скользнул за руль, завел мотор и включил передние фары.
Снаружи все было сплошным белым пятном.
— Прости, папа, — сказал Люка, поворачиваясь к сидящему на заднем сидении отцу.
— Заткни варежку, малыш, — буркнул один из двух мужчин, сидящих сзади по обеим сторонам от Эмиля. Он тоже говорил на американском английском, который можно часто слышать в кино и очень редко в Париже. Мужчины были одеты в яркие спортивные куртки, и Люка вспомнил, что видел их на станции. Отец кивнул, взглядом приказывая ему подчиниться. Да, с ним все будет в порядке. Так будет лучше. Никто не произнес ни слова, когда машина отъехала, покатилась по заснеженным улицам и пересекла реку на Пон-Неф.
— Эй, Костлявый Джо, — сказал сидящий рядом с ним мужчина. — В чем дело? — Он говорил, не глядя на водителя, пальцем показывая в окно.
— Я не Костлявый Джо, босс. Просто малыш Джо.
— После сегодняшнего вечера станешь, малыш. Это я тебе говорю. Наконец-то твои промерзшие кости заслужат тебе это прозвище.
— Так что ты хочешь, чтобы я сделал? — пробормотал скелет, сидящий за рулем.
— Тормози, ради бога. Я хочу, чтобы ты припарковался здесь. Мило и уединенно. Черт, там просто морозильник. Господи, снег в Париже. Где это видано? Вот здесь. Ладно, Джо?
— Как хочешь, — сказал Джо и повернул громадный руль направо. Массивный «роллс-ройс» остановился в юго-западном углу двора.
— Ну, малыш, вот мы и приехали, — сказал высокий мужчина, затянулся и посмотрел на Люка сквозь клубы сигаретного дыма.
— Кто вы такой? — спросил Люка.
— Кто я такой? — мужчина протянул свою огромную ладонь. У него на мизинце блестел массивный золотой перстень.
— Привет из США, страны гангстеров, — сказал он, схватив Люку за руку и пожимая ее. Люка выдернул руку, отер ее о брюки и смотрел мужчине в глаза до тех пор, пока американский гангстер не отвел взгляд.
— Что вы сказали? — холодно произнес Люка.