— Надо ехать. Пишите рапорт, — ответил Бригинец и, видя, что солдату трудно собраться с мыслями, помог ему написать рапорт и направился к командиру взвода. Лейтенанта Перначева в казарме не оказалось. Яков обратился прямо к командиру роты. Капитан, на беду, был чем-то сильно озабочен, поэтому раздраженно спросил:
— Откуда видно, что мать Мурашкина тяжело больна?
— Как откуда? — взволновался Бригинец. — В телеграмме написано.
— Ха, в телеграмме… А может, по вашему Мурашкину милашка соскучилась и сообразила такую телеграмму. Знаю я этих артистов. Захочет иной в отпуск — такую мировую скорбь на лице изобразит, что хоть рыдай от жалости, на него глядя. Передайте своему Мурашкину: такие телеграммы должны заверяться врачом или в военкомате.
Бригинец вышел от командира расстроенным. Возле дверей канцелярии роты его поджидал Мурашкин. Бригинец меньше всего хотел встретиться с ним, поэтому, торопливо сказав: «Подожди, Вася, я сейчас», пошел к замполиту.
Капитан Петелин отнесся к беде рядового Мурашкина сочувственно и, отложив все дела, сказал:
— Пойдемте к комбату.
Выслушав рассказ Петелина о Мурашкине и болезни его матери, Хабаров решил:
— Что ж, я полагаюсь на достоверность сказанного вами. Вы командир, я не могу вам не верить.
Отпустили Мурашкина своевременно: на другой день по приезде солдата домой мать умерла. Он вернулся в часть осунувшийся, молчаливый. И как ни тяжела была его скорбь, он сказал сержанту, что никогда не забудет его участливого отношения.
Вот поэтому, когда Мурашкин сообщил Якову о наговоре Сутормина, он понял, что поступил так Мурашкин не из стремления подсидеть сослуживца, а искренне желая помочь своему командиру. И все-таки он обрезал Мурашкина:
— Раз Сутормин говорил без свидетелей, значит, не хотел, чтобы это стало известно другим. И нечего нам вмешиваться.
— Я думал, вам будет интересно… — недоумевал Мурашкин.
— Мне совершенно не интересно… И вам советую не проявлять чрезмерного любопытства.
Мурашкин ушел обиженным. Яков это видел, но ублажать солдата не стал: пусть поразмыслит над тем, что хорошо, а что подленько. Но поступок Мурашкина натолкнул Якова на неожиданное открытие: выходит, не все солдаты одобряют поведение Сутормина. Вскоре произошел инцидент между Суторминым и младшим сержантом Карапетяном, и Бригинец собрал отделение. Состоялся разговор, неожиданным свидетелем которого оказался комбат. Бригинец торжествовал: средство воздействия на Сутормина найдено. Теперь — закрепить победу.
2
Пришла весна. Днепр разрывал и сбрасывал ледовую одежду. Сквозь проломы и трещины в потемневшем льду свирепо хлынула бурая, в белесых витках пены вода. Посредине реки она высвободила себе путь, по широкой протоке, вертясь, понеслись ледяные глыбы. Они скапливались перед железнодорожным мостом и наконец образовали здесь огромное торосистое поле, которое, напирая тысячетонной тяжестью на каменные опоры, грозило снести все, что задерживало беспорядочное отступление зимы.
Разрушить ледяной затор направили минометчиков полка. Над рекой вздыбились глухие разрывы фугасных мин — своеобразный салют весне.
В ослепительном сиянии солнца и звонкой капели она наступала напористо и дружно. Как разрозненные группки побежденного противника, бросая все, бегут, чтобы спастись и присоединиться к основным силам, так и снег, ускользая от солнца, превращался в мутные потоки, бегущие к реке. А она — бурлящая, в грохоте сталкивающихся льдин — неслась и неслась куда-то, будто стремилась оторваться от преследования.
Лишь по ночам, когда в черном небе начинали льдисто сверкать звезды, зиме удавалось на какое-то время останавливаться, закрепляться и, морозя землю, сдерживать напор весны. Но ненадолго. С восходом солнца весна опять продолжала безостановочное наступление.
Ее победный марш был особенно ощутим вдали от города, куда батальон Хабарова вышел на тактическое учение. В районе сосредоточения, в лесу, хмельно пахло прелой листвой, осклизлые бурые пласты которой виднелись на проталинах.
Солдаты, отрывая щели и укрытия, сбрасывали шинели. От гимнастерок поднимался пар. Звенели лопаты и веселые, шальные от опьянения весною голоса.
В районе сосредоточения сержанту Бригинцу приказали выделить одного человека на кухню. Яков решил послать Сутормина. Хотел испытать, насколько он исправился, тем более что работа на кухне не очень-то уважаема солдатами.