Пришлось идти на электричку. Людей на перроне полно – видимо, вот-вот подойдет. Пробьемся!
От нечего делать оглядывал народец на платформе. Бабки да детки. Вот пара мужиков поднимаются – бухие. Или притворяются? На всякий случай прошел чуть дальше. Стоит пацанва: крученные, худые – мал мала меньше. Тот, что повыше, – сутул, руки в карманах, быстрый взгляд из-под плеча, но губы пухлые и бантиком – девка! Напряженный плечевой пояс, будто в постоянной готовности увернуться от тяжелого крепкого хвата, волчий оскал – не-е-т, парень! Сутул, ноги в джинсах в раскоряку – парень, точно. А волосы до плеч. Может – девка?.. Рядом два пацаненка, ножки-спички воткнуты в одинаковые кеды на босу ногу… Да-а. Отвлекся… Вот и электричка. Не-ет, скорый «Москва – Кисловодск». На всякий случай Хлябин сделал шаг назад, но споткнулся о что-то мягкое – это упало на спину оно – то-ли-девка-то-ли-парень. Хлябин было подал руку – ишь как смотрит – девка! Но тут же получил ногами по голени, зашатался и, потеряв опору, полетел на рельсы. «Парень!..» – запоздало удивившись, ахнул Хлябин. В этот миг его накрыл третий «скорый». Люди на платформе отчаянно закричали. Но он этого уже не слышал.
Глава VII
Арсений
Никто из нас по-настоящему не верил, что в конце концов мы наткнемся на настоящий клад. Да еще двухвековой давности! Момент выемки я снимал на камеру, уступив почетное место на складной лестнице Вольдемару.
Вот замерла его рука, по локоть погруженная в открывшуюся нишу; вот его губы растянулись в недоверчивой улыбке… А вот крупным планом профиль Майи с раскрытым ртом и распахнутыми глазами, высокий лоб покрылся испариной. Средний план увековечил момент передачи таинственного свертка в рассыпающейся на глазах мешковине. Маска ужаса на мгновение искажает ее черты: тяжелый, черт! К Майе бросается Лодик. Делает шаг навстречу Мармаров.
Вот сверток уложен на молодой майской траве; ветхие лоскуты мешковины срывает ветер, а тонкие пальцы Лодика с опаской разворачивают вторую обертку – уже из тончайшей заплесневевшей кожи – и… на свет появляется резная деревянная шкатулка. Лодик взял ее в руки:
– Не открывается! – Не выдержав искушения, тряхнул – внутри что-то глухо звякнуло. – И не тяжелое совсем, – деревянным голосом произнес он.
Нам хватило здравомыслия вызвать такси и поскорее убраться оттуда, чтобы осмотреть находку в более надежном месте. Конечно, мы поехали в апартаменты Мармарова.
Я установил камеру на автомат. Мармаров нажал на один из боковых выступов шкатулки – внутри что-то щелкнуло, и крышка плавно откинулась. Сквозь полупрозрачный, видимо кисейный, платочек что-то засверкало и заискрилось золотым, изумрудным, розовым…
Майя вмиг раскраснелась, казалось, ее глаза сияют ярче сокровищ. Невооруженным глазом видно – это ее первое в жизни Чудо.
Правая бровь Мармарова взметнулась на лоб, но тут же плавно спланировала на место – видимо, он ожидал увидеть иное. Лодик и Вольдемар побледнели и переглянулись. Для них это первое Испытание.
Себя я наблюдать не мог, но чувство триумфа переполняло и меня – такой репортаж откроет двери крупнейших TV-кампаний. И не только в России. Следовало срочно решить, кому предложить эксклюзив.
Со счастливой улыбкой Майя сдернула тонкую ткань… С этого момента растекшееся киселем время спружинилось, спрессовалось и понеслось резвым аллюром.
– Что это?! – ахнули мы хором.
Вместо рисовавшейся нашим воображением россыпи золотых монет и драгоценностей нас ослепил золотой диск в виде циферблата около двадцати сантиметров в диаметре! Римские цифры от 1 до 11 были искусно выложены изумрудами, но… против часовой стрелки! Один из клиновидных сегментов, там, где у обычных часов стоит цифра 2 , укорочен и инкрустирован черным агатом. А под цифрой 1 – клиновидное отверстие-окошечко.
– Что это? – переглянулись Лодик и Вольдемар. На дне шкатулки ожидал нашего внимания уже платиновый круг. Чуть больше первого, инкрустированный золотом, рубинами и, кажется, сапфирами.
– Что это? – заезженная пластинка пропела уже голосом Майи. – Часы?!
– А где тогда стрелки? – глаза Лодика вспыхнули аметистами.
– Может, на дне? – Майя вытащила платиновый диск, но в шкатулке стрелок не было. Зато в уголке сиротливо прикорнул маленький золотистый винтик.
– Та-а-к, – оживился Мармаров, рассматривая золотой диск, – здесь что-то выгравировано…
– Марка изготовителя, – бросил я, чтобы скрыть некую ошалелость от странной находки. Я забыл даже про работающую камеру.
– Дайте лучше лупу, Арсений! В кабинете, на столе…
Подав лупу, я взял в объектив надпись крупным планом: Распни в себе Двенадцатого .
– Час от часу не легче, – выдохнул я.
Зато Мармаров повеселел. Теперь он изучал в лупу обратную сторону платинового диска.
– Что, и там для нас послание? – спросил я, вновь взяв на изготовку камеру.– Еще какое! Я зачитаю вслух, – прошептал Мармаров, прочищая горло. Лупа в его руке задрожала.И настанет год 2020-й от Р.Х.
И взойдет Звезда Альтаир над Водолейской Россией и осветит путь к Чуду всем племенам и народам ровно на 2145 лет.
И станут вершить Справедливый Суд на земле 11 апостолов.
Но прежде надлежит каждому распнуть в себе двенадцатого. И – разрушится код на самоуничтожение человека, ведущий к пропасти.И останутся с носом злыдни с небесных сфер и уплывут в другие сферы искать себе прибежище.– И снова тайнопись… – выдохнул Лодик.
– Пророчество! – захлебнулась Майя, закрыв пальцами губы.
Мармаров взял в руки один диск, приложил к другому, покрутил в разные стороны и, поднявшись, подошел к окну. Стоял с минуту, барабаня по раме, пока ребята рассматривали диски. Я тем временем выключил камеру и взял лупу, чтобы самому вчитаться в текст.
– Это ж по вашей части, Михаил Данилович, – прокомментировал я.
– Как просто! Как доходчиво даже для несведущих, – озвучивая вслух свои мысли, пробормотал астролог. – Смотрите! – уже обращаясь к нам, произнес он и быстро вернулся к столу. Взял шурупчик из шкатулки и свинтил два диска друг над другом. В прорези меньшего – золотого – диска оказался кружок с точкой в центре. – Символ Солнца! – торжественно провозгласил Мармаров. – Над прорезью – цифра I – это первый сектор соляра [7] . В спину ему дышит Двенадцатый , обозначенный не цифрой, а темным клином, – наша ахиллесова пята , дурные привычки, грехи, то есть все, что укорачивает и корежит нам жизнь. Распни в себе Двенадцатого – в переводе с тайнописи девятнадцатого века означает следующее: проработай все дурное в себе и вынеси на помойку.
– Классная игрушка! Нам бы такую в детстве, – вздохнул Вольдемар и, затянувшись сигаретой, подошел к балкону, – глядишь не пристрастились бы…
– Э-э, нет. Соблазнов вокруг много. А вредных привычек у людей еще больше. Но губительна лишь одна – та, которая обозначена в девятнадцатом секторе.
– Я весь внимание…
– Мы тоже, – придвинулась ближе Майя.
– Курить, к примеру, нельзя – это знают все. Но знают и другое. Кто-то не пил, не курил и от инфаркта умер в расцвете сил. А кто-то и до девяноста лет дожил в добром здравии, время от времени попыхивая сигаретой. Впрочем, это исключения. И подсознание курильщика прогибается под самопотакание : почему и я не могу быть исключением? Ну пыхну разок-другой. Ничего страшного. Если что – всегда брошу. А эта «игрушка», – кивнул Мармаров, – указывает на те соблазны, которые разрушат человека в считанные годы или тяжелой болезнью, или нелепым стечением обстоятельств. Такая ахиллесова пята расположена в двенадцатом секторе – знаке, идущем следом за солнечным. Например, у Тельца сфера соблазнов соответствует архетипу Овна. Ну, нельзя Тельцу вскармливать в себе зачатки агрессии, безудержного лидерства, это фатально. Известных людей я перечислять не буду, но Гитлер – среди них. Агрессия становится «наркотиком» и вскоре уничтожает человека. Взгляните на платиновый круг – он окаймлен рубиновыми изображениями знаков Зодиака. Ставим, к примеру, цифру I на Близнеца, – предложил Мармаров, обращаясь ко мне. – Видите, черный клин двенадцатого сектора встал напротив Тельца. Следовательно, код на саморазрушение у Близнецов заключен в негативных качествах Тельца, раздутых до абсурда (алчность, стяжательство, сладострастие, обжорство).