Подойдя к обрыву, он ещё раз оглянулся по сторонам. Почти на каждом удобном кусочке суши виднелись любители посидеть с удочками. В отдалении, на мелководье, купались мамаши с детьми. Еще дальше, метрах в двухстах от него, трое парней примеряли акваланги. Клад, что ли, мечтают найти на дне? Или подводной охотой хотят заняться? Аможет, просто проходят практику начинающие аквалангисты? Ну да ладно, пусть ребята потешатся. Сыщик спустился с обрыва. Бросив лодку на воду, он положил в неё снасти и забрался сам, отгреб чуть подальше, метров на пять, от берега. Теперь он был отделен от всех иных рыбаков обрывом, и лишь вдали на узкой полосе виднелись купающиеся дети и готовящиеся к погружению аквалангисты да заросший густым кустарником дальний берег и озерная, почти неподвижная вода.
Благодать! Вот только небо постепенно заволакивается тучами. Ну хоть пару часов, может быть, удастся порыбачить, а потом вечером выпьем с дядей Васей, пожарим, если повезет, рыбки, и я послушаю его рассказы о былом. Старик любит и умеет рассказывать.
Мерное покачивание лодки, ласковые лучи солнца... и вдруг - шипящий звук выходящего из резины воздуха, холод мгновенно накрывшей его с головой студеной озерной воды. Сознание мгновенно отметило: Старая резина не выдержала, прорвалась, и я вместе с лодкой ушел под воду. И тут же Сыщик прервал свое погружение мощными движениями рук. Но едва он успел вынырнуть и вдохнуть воздух, как какая-то сила, обхватив ноги, вновь утянула его вниз.
Сом, что ли, здесь завелся? - мелькнула глупая мысль.
Резко наклонившись, он нырнул навстречу силе, не дающей ему всплыть, и понял, что происходит: Джокер, сволочь, достал-таки меня.
Сыщик рванулся, пытаясь освободиться от жестких рук, не дававших ему прорваться к живительному воздуху. Но противник захватил его сзади, и Сыщик почувствовал, что сопротивление его бесполезно. Последние пузырьки воздуха вырвались из легких и весело устремились вверх, навстречу солнечным лучам, чтобы лопнуть и навсегда исчезнуть. Тело его обмякло и, подталкиваемое аквалангистом, мерно покачиваясь, достигло дна...
Дядя Вася забеспокоился из-за долгого отсутствия гостя. Придя к обрыву, он заметил спущенную полузатопленную лодку и поднял тревогу. Четверо молодых мужиков принялись нырять, и один из них нашел тело москвича. Почти рядом с берегом.
Вызвали участкового инспектора Карташова и врача из соседнего санатория доставили. Смерть зафиксировали, протокол составили. И стали думать и гадать, что дальше делать. У дяди Васи был записан домашний телефон его гостя.
Он отправился вместе с врачом в санаторий, откуда позвонил в Москву жене погибшего.
Телефонную трубку взяли сразу, и, услышав голос ничего не подозревающей женщины, Василий Никитович вдруг понял, что не знает, как сказать о гибели близкого ей человека. Но женское сердце - вещун. Как только он назвал себя, она с испугом спросила: Что с Виктором? И он вдруг брякнул без всякой подготовки: Беда, Мария. Погиб твой мужик, утонул. Алло, алло!
Гудков не было, ясно, что трубку не положили. И тут кто-то другой подошел к телефону: Что случилось? Я соседка Марии. Она сейчас почти без сознания, ничего сказать не может. Что случилось-то?
Женщина попалась сообразительная и деловая. Обещала помочь соседке, посидеть с ней ночь. Ипопросила от её имени об одном: тело погибшего перевезти в Москву.
Положив трубку, дядя Вася тяжело вздохнул: легко сказать перевезти в Москву. И дорога дальняя, и выходной опять же. Кто же согласится? Разве только шебутной Леха на своем грузовике. Но не бесплатно же!
Денег у Василия Никитовича было мало. Но он додумался обратиться за помощью к рыбакам на берегу, и скинулись мужики для своего собрата. Сумма собралась приличная, да тут ещё генерал - любитель рыболовства подошел и сунул сотню тысяч. Правда, сказал не по делу осуждающе: Пьянство до добра не доводит. Фраза прозвучала довольно нелепо с учетом того, что от высокого начальства здорово несло спиртными напитками.
Дядя Вася принял пожертвования и зашагал к Лехе, взяв с собой участкового инспектора, который уже распорядился перенести труп в сарайчик рядом с его служебным помещением. Сперва Леха начал было куражиться, но, когда узнал, что ему заплатят почти триста тысяч, собранных рыбаками, от такой щедрости даже малость протрезвел и зарекся пить до утра, чтобы выполнить ответственное задание.
Рано утром выехали в Москву. Леха всю дорогу до города беспрерывно трепался, борясь со сном и похмельем.
Дядя Вася его не осуждал. Ему было ясно, что мужику просто не по себе от страшного груза в кузове.
Да, жизнь человеческая легко испаряется. Это чтобы родить человека, надо найти свою судьбу, зачать и девять месяцев ждать, а расстаться с жизнью молодому и здоровому можно в несколько секунд. Жаль мужика, ох как жаль! И жена теперь вдовица, и сын сирота. А уж как это случилось, теперь никто не узнает.
Об этом думал и Василий Никитович. Очень ему не понравился ровный порез на днище лодки. Указал на него участковому Карташову, да тот отмахнулся: никому не нужны лишние заботы.
Наконец они въехали в лабиринты московских улиц, Леха замолк и больше уже не говорил ни слова, когда вносили тело несчастного на третий этаж и укладывали на диван. Мужики немного постояли, глядя, как убитая горем женщина, встав на колени, приникла к покойному...
- Ты особо не гони, - посоветовал Василий Никитович Лехе обратной дорогой. - А то вместо одного трупа три будет.
Он и не подозревал, насколько его слова оказались пророческими по отношению к назревавшим событиям.
Глава 8
ИГРА ОТ ОБОРОНЫ
В воскресенье вечером Механику, вопреки договоренности, не терпелось позвонить Сыщику, сообщить ему, что он сумел разыскать Гонщика.
Это было нелегко. Вначале он бессистемно крутился между высоких домов, безрезультатно опрашивая случайных людей, но потом отправился к многочисленным гаражам. Но и там полчаса опросов практически ничего не дали. Да, - отвечали ему, - есть такой чудик, гоняющий на своей жестянке, живет где-то рядом, но где точно - не знаем.
Тогда он решил выйти на Гонщика через собачников, и уже со второй попытки владелец красавца боксера указал ему на огромный дом, в котором во втором от угла подъезде живет владелец единственного долматина в их микрорайоне. Ну а уж в подъезде пожилая женщина, выносившая ведро с мусором, назвала квартиру владельца противного чудовища и отравляющей воздух, вечно грохочущей под окнами машины. Механик взлетел по лестнице на третий этаж и позвонил в указанную квартиру. Собачий, захлебывающийся от торопливости лай известил его, что он попал по адресу. Открывший дверь Гонщик был искренне удивлен его визитом.
- Как ты меня разыскал? Зеро, что ли, тебя послал?
- Да нет, Зеро тут ни при чем. Я к тебе по поручению Сыщика.
- А он тут при чем? Разве теперь он командует?
- Вот как раз об этом я и хочу потолковать. Возникли у нас с Сыщиком сомнения в отношении того, кто нами на самом деле командует. И сдается по всем статьям, что работаем мы на самом деле на мафию, на некоего авторитета Джокера. Подожди, вопросы потом задашь, а сейчас давай присядем и я тебе все объясню.
И Механик начал рассказ с того, как встретился с Сыщиком вопреки инструкциям Зеро и тот ему раскрыл глаза на происходящее, проанализировав все известные факты. И, завершая рассказ, Механик с горькой усмешкой подытожил:
- Так что считали мы себя бойцами невидимого фронта, а оказались запятнанными кровью шестерками, таскающими каштаны из огня для тех же преступников.
- Вот сволочи! А как же Зеро? Ведь он, падла золотозубая, полковник бывший. Или врал?
- Не врал. Полковником-то он действительно был. Только продался, гад. Настоящий полковник! - последнюю фразу Механик сказал нараспев, как известная певица, исполняющая ставшую популярной в народе песенку.