Телефон зазвонил вновь. Сыщик стал терпеливо считать количество звонков. Наконец отзвенело семь трелей, и он поднял трубку. Зеро пробасил: Послезавтра в восемнадцать тридцать.
Как и было условлено, Сыщик подтвердил, что все понял, повторив, как эхо, услышанное. Он догадывался, что точно такие же сообщения приняли и остальные четыре члена бригады. Никто из них не знал практически ничего о других своих товарищах, кроме, пожалуй, их профессиональной специализации. Ни о прошлой деятельности, ни о семейном положении не было даже намека. Даже имена им заменили кличками. Это, конечно, правильно: в случае провала любого из них о других членах бригады ни один не смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Да и связь с Зеро была односторонняя. Он знал о них все, а они о нем ничего.
Но Сыщика это не совсем устраивало. Не потому, что он подозревал что-то неладное. Просто он, как аналитик, автоматически фиксировал отдельные случайные высказывания, непроизвольные жесты, реакцию на слова собеседников. И у него уже начало создаваться определенное впечатление о личности каждого из своих напарников. Особенно его интересовал Зеро. Сыщик понял, что это, безусловно, профессионал, прошедший неплохую оперативную школу. Но что-то настораживало его в этом человеке. Может быть, явное его недоверие ко всем членам бригады, и особенно лично к нему - Сыщику.
Во всяком случае, Сыщик не собирался следить ни за Зеро, ни за другими членами группы, объясняя свою настороженность необычностью ситуации, в которую он попал по собственному желанию, дав волю чувству обиды и гнева за необоснованное, по его мнению, увольнение.
Чуть более года назад Сыщик стал одной из ключевых фигур проведения операции на заключительном этапе. Именно тогда его информатору удалось войти в доверие к одному из преступных авторитетов. Сыщик ждал уточняющего сигнала о месте и времени отправки за границу огромной партии стратегического сырья. Связанный с ним человек, позвонив в условленный час, торопясь и волнуясь, назвал координаты груза и время его отправки. Волнение и спешка источника информации насторожили его, и он доложил о своих сомнениях непосредственному начальнику. В условиях строжайшей конспирации, в которых проводилась операция, он это сделал устно, один на один. Но его начальник, уже предвкушавший близкий и шумный успех и последующие награды, отмахнулся от его сомнений, объяснив волнение информатора и краткость его сообщения сложившейся ситуацией, в которой этот человек не мог говорить более подробно. Конечно, могло быть и так...
Но все оказалось гораздо хуже: авторитет вычислил его помощника. И тот, захваченный врасплох, под угрозой уничтожения назвал Сыщику ложные дату и место. Пока они с начальником готовили ловушку, ценный груз общегосударственного значения успели переправить за границу в ближнее зарубежье. Операция была провалена, ущерб государству нанесен значительный.
У победы много родителей, а поражение всегда сирота: вот и свалили все на него. Исчезновение информатора было истолковано как бегство с сообщниками за рубеж, и даже кое-кто из руководства высказал сомнение в добропорядочности самого Сыщика. Поскольку провал операции получил широкий резонанс, виноватого долго искать не стали и уволили именно его. Это было несправедливо и обидно. Через три месяца, когда сошел снег, нашли тело человека, сообщившего ему неверные сведения. Узнав об этом от своих бывших коллег, Сыщик бросился к начальству, считая, что это его реабилитирует. Но никто не захотел ворошить старое и заниматься его делом. Уволен так уволен.
Вспоминать об этом Сыщик не любил. Он долго в раздумье смотрел на смолкнувший телефон и именно сейчас, после получения сигнала о подготовке к началу новой акции, вдруг осознал, что именно вынужденное слепое подчинение чужой воле, зависимость от чужого решения и вызывают у него резкое неприятие.
Наконец он стряхнул с себя оцепенение и отошел от аппарата. Интуиция и везение не раз выручали его в жизни, и он надеялся, что и сейчас сумеет выпутаться из малопривлекательной ситуации, в которую попал в горячке незаслуженной обиды.
Сыщик подошел к дому, где помещалась конспиративная квартира, минут за пятнадцать до назначенного времени. Он прошел мимо подъезда и, дойдя до угла дома, остановился у газетного киоска, огляделся. На противоположной стороне улицы стояла машина с тонированными стеклами. Сыщик совершенно машинально зафиксировал её номер. Так, на всякий случай, по привычке.
Зайдя за киоск, встал так, чтобы ему были видны подходы к подъезду. Он видел, как в дом вошли один за другим Десантник и Механик. Вполне возможно, что Взрывнику и Гонщику было назначено время на пятнадцать минут раньше и они уже находились в квартире.
Стрелка часов показала, что ему самому до назначенного времени осталось всего три минуты. Этого достаточно, чтобы быстро дойти до подъезда, подняться на лифте и успеть зайти в нужную квартиру до истечения назначенного срока. Он не имел права опаздывать.
Дверь на его условный звонок открылась, и ровно в половине седьмого он вошел в квартиру. Все уже были в сборе, и Зеро демонстративно глянул на часы. Но сказать было нечего: Сыщик не опоздал.
Начало разговора Сыщик слушал не очень внимательно. Его все ещё беспокоила машина с тонированными стеклами. А впрочем, эта машина могла оказаться там случайно и его беспокоила обычная профессиональная подозрительность.
И Сыщик заставил себя целиком переключиться на разговор с Зеро.
Да это было и несложно. Уже первые слова Зеро заставили всех насторожиться. Похоже, Зеро после первого успеха замахнулся на дело, стоившее многих рядовых акций.
Одно дело - угробить троих наркодельцов, и совсем иное ликвидировать сразу целую воровскую сходку в несколько десятков человек. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Но Зеро был готов к такой недоверчиво-негативной реакции подопечных на свое предложение.
- Вы, ребята, не гоните волну и не спешите с выводами. Давайте начнем со значения планируемой акции. Это же редкая удача, что соберется в одном месте сразу столько интересующих нас лиц. Конечно, можно нашим доблестным органам взять взвод ОМОНа, ворваться в этот подмосковный ресторан, где под предлогом празднования дня рождения одного из авторитетов соберутся знатные уголовники, положить всех мордами на грязный пол и предусмотрительно заснять все свои подвиги на видеокамеру. Да ещё и показать этот театр по телевизору. Да толку-то никакого! Оружия они на сходку не возьмут. Предлог - день рождения - налицо. Вот и получится очередной пшик и показуха. Ну а мы, если сумеем воспользоваться ситуацией, то сразу ликвидируем половину руководящей верхушки преступного мира Москвы и области.
- Вы нам пулеметы, что ли, выдадите или на БТРе к ресторану подъедем?
- Тебе, Гонщик, этот ехидный вопрос простителен. Ты у нас не по этой части. А для чего я в нашу доблестную компанию Взрывника привлек? Ты только посмотри, как у него глазищи заблестели. Он сразу понял, к чему я клоню.
Взрывник согласно кивнул:
- Задача-то ясна. Но мне надо знать детали: что это за помещение, где расположено, что по соседству находится. И они, наверное, не дураки, имеют своих людей, отвечающих за безопасность. Те проверят все помещения внутри ресторана перед началом сходки, чтобы убедиться, нет ли опасности.
- Все верно говоришь. Только забыл о главном в работе нашей бригады: за нас думают вожди. Уже все разведано, установлено. А наше дело - лишь исполнить все ювелирно точно.
И Зеро, подняв с пола дипломат, достал и развернул широкий лист кальки, на котором была подробная схема помещений ресторана и прилегающих зданий. Все склонились над ней. Молча слушали пояснения Зеро.