- Ну ладно, сукин ты сын, - прорычала она. Она не любила использовать жестокость для управления ездовыми животными, но надо – значит надо. Она потянулась за дубовой палкой.
С рывком, который впечатал седло в её ягодицы, Потрошитель взмахнул крыльями и ринулся в небо. В мгновение ока зверь был уже в пятидесяти футах над землёй, бешено раскачиваясь в попытке сбросить свою наездницу – в попытке, которая запросто могла закончиться успехом, если бы не ремни Шамур.
Торопливо привстав в ножнах, чтобы седло не врезалось в ягодицы, Шамур свирепо натянула поводья одной рукой и огрела Потрошителя палкой в другой. Грифон ответил, ныряя вниз, разворачиваясь, пикируя или непредсказуемо взлетая в каждый следующий миг.
Увидев как-то раз дикого грифона, образованный и разговорчивый товарищ однажды одарил Шамур импровизированной лекцией о привычках подобных созданий, включая мнение, что хотя грифоны и относительно проворны в воздухе, они не могут делать сальто или переворачиваться вверх тормашками и лететь вниз спиной. Теперь у Шамур появился повод сомневаться в словах старого друга. Пока Потрошитель совершал один головокружительный манёвр за другим, ей часто казалось, что мир крутится, как колесо, а живописные поля и пастбища талендарской фермы висят у неё прямо над головой.
Но Шамур одновременно была умелой наездницей и воровкой, привыкшей взбираться на высоту. Хотя голова кружилась, а в животе бурлило, выходки Потрошителя не могли лишить её ориентации или заставить запаниковать. Она продолжала бороться за контроль над полётом, и в конце концов грифон прекратил свою отчаянную акробатику и начал лететь ровно на юго-запад. К несчастью, это означало, что он движется в точно противоположном нужному направлении, но поэкспериментировав с поводьями, она сумела развернуть чудовище.
Ощутив, что она уже достигла какого-то подобия мастерства (или, по крайней мере, надеясь на это), Шамур заставила Потрошителя лететь быстрее. Иначе они никогда не догнали бы Ченну, уже серьёзно вырвавшуюся вперёд. После нескольких ударов пятками грифон действительно замахал крыльями немного быстрее. Затем он заметил лошадей.
К этому времени Шамур и Потрошитель летели над фермой, принадлежащей Фоксмантлам, дому, известному своими прекрасными лошадями, которые благодаря использованию тайной магии рождались всегда чёрными, как ночь, или жемчужно-серыми. Дюжина таких жеребцов и кобыл паслась на закрытом лугу. Когда они каким-то образом почувствовали приближение грифона, они стали бегать из стороны в сторону, пытаясь отыскать в высокой белой деревянной ограде проход, которого там не было – врата были закрыты.
Потрошитель расправил крылья и спикировал, приготовив когти для удара. Шамур изо всех сил натянула поводья и стала колотить грифона по голове. Потрошитель прервал резкое снижение, но лишь затем, чтобы подвергнуть наездницу очередному мучительному сеансу тряски и неожиданных смен направления, от которых её тошнило. Затем, надеясь, что наездница присмирела, он снова нырнул к лошадям.
- Ну его в Бездну, - прохрипела Шамур. Она осмотрела плечо Потрошителя, где его крыло соединялось с туловищем, отыскивая уязвимые точки. Когда ей показалось, что она такую нашла, она ткнула туда острым концом палки и не стала убирать оружие.
Крыло задрожало от судороги, и неожиданно, не в силах им пользоваться, грифон перестал снижаться. Вместо этого он падал, как камень.
Шамур заставила чудовище – и себя – падать довольно долго. Потрошитель должен был почувствовать свою беспомощность, испытать страх. Наконец, она убрала палку, и её скакун сразу же забил крыльями. Как будто безрезультатно.
Светловолосая наездница в отчаянии глядела, как земля мчится навстречу, испуганные животные в загоне из крохотных мечущихся букашек превращаются в полноразмерных лошадей, луг из безликого зелёного полотна становится участком поросшей травою земли с небольшими перепадами высоты, тут и там усыпанном горками коричневого навоза. Она подумала, что слишком долго выжидала и в результате им с Потрошителем суждено погибнуть.
Но в последнее возможное мгновение, сверкнув крыльями, отчаянные удары которых слились в гудящий рёв, Потрошитель сумел выпрямиться. Его загнутые когти и львиные лапы пронеслись в считанных дюймах от деревянной ограды.
Грифон поднялся в чистое лазурное небо. Задыхаясь, промокнув от пота, Шамур удерживала палку, готовясь снова ткнуть грифона, если тот не станет слушаться, но такой необходимости не возникло. Теперь он летел прямо и слушался поводьев.