Выбираюсь из его объятий и дарю такие же Андрею, благодарю за все проделанные им действия.
— Я не мог поступить иначе, — отвечает он. — Во-первых, это была та ещё головоломка, и я бы не отказался узнать, кто тебе сделал такую хорошую подделку паспорта…
— Нет, — перебиваю его я, — не скажу. Извини, Андрей, но эти паспорта столько раз спасали мне жизнь. И хоть это и незаконно, но, возможно, они точно так же в будущем спасут ещё чью-нибудь жизнь.
— Паспорта? — удивляется Щегольский. — Так их было несколько?
— Да, но больше я ничего тебе не скажу, — качаю головой.
— Хорошо, я тебя понял, — усмехается он. — А, во-вторых, виновники заслуживают наказания и обязательно его понесут. Я тебе обещаю.
Отстраняюсь от Щегольского и киваю ему.
Затем подхожу к Лобовскому, и он обнимает меня уже сам.
— Алиссия, — начинает он.
— Не надо, — перебиваю его. — Пожалуйста, просто Алиса или Лисса. Но точно не Алиссия. На этом имени настоял отец, мама всегда была против. Она рассказывала, что в детстве очень мучилась со своим именем, необычным для российских реалий. Мама хотела назвать меня по-простому, Алисой.
— У тебя была самая лучшая мама, Алиса, — с нежностью в голосе произносит Вениамин.
— Это ведь вы два года назад принесли цветы на её могилу? — отстраняюсь от мужчины, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Да, это был я, — подтверждает он и кивает.
— Спасибо, — благодарю его я. — Спасибо за них. Спасибо за то, что сейчас вы здесь. И за всё остальное.
— Твоё спасение — заслуга Артёма и Андрея, а я бы хотел, если ты позволишь, стать тебе хорошим другом.
— Конечно, Вениамин Александрович! — улыбаюсь ему я. — Сейчас, оставшись совсем без родственников, я не откажусь от надежных проверенных знакомств, особенно от тех людей, которые знали мою маму.
— Алиса, я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось, знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне или к моей семье, договорились?
В ответ я усиленно киваю головой и благодарно смотрю на него.
— И прости нас с Вениамином Александровичем, — подходит ко мне ближе Артём, — что мы поняли всё так поздно.
— Вы сделали всё как раз вовремя, — отвечаю им обоим, а потом поворачиваюсь к Скворцову и уже более серьёзно говорю ему. — Тём, мы можем отойти и поговорить наедине? Мне нужно тебе кое-что сказать. Лично.
Мы с Артёмом отходим в сторону так, чтобы наш разговор не был услышан чужими ушами. Молодой человек внимательно на меня смотрит, ожидая продолжения, а я неожиданно для самой себя теряюсь. Я ведь даже не знаю, хочет ли Скворцов ребенка, как он вообще к этому отнесётся. Знаю только, что он точно должен быть в курсе.
— Тём, я знаю, что мы не планировали, — сбивчиво начинаю я. — На самом деле, мы вообще ничего не планировали, но…
— Ты меня пугаешь, Алиса. Не переживай, уверен, что мы со всем разберёмся, хорошо?
— Да, конечно, просто… — набираю побольше воздуха и быстро на одном дыхании заканчиваю фразу. — Я беременна.
— Что? — не понимает он мою скороговорку.
— Я беременна, и ты станешь отцом, — уже медленнее произношу я.
Артём пару секунд смотрит на меня с удивленным выражением, но затем на его лице расплывается счастливая улыбка.
— Ты беременна, и я стану отцом? — переспрашивает он. — Я всё правильно услышал?
— Да, — отвечаю я.
Артём наклоняется ко мне, мягко накрывает мои губы своими и нежно целует. Меня переполняют эмоции от его близости, от реакции на новость, от него самого. Мне кажется, у меня вырастают крылья от своих собственных чувств и от ощущений, которые дарит мне он, и я счастливо парю в облаках вместе с ним. Как же сильно я его люблю!
Тёма спонтанно прерывает поцелуй и слегка отстраняется от меня.
— Выходи за меня, — чувственно говорит он, смотря мне прямо в глаза, и внимательно следит за реакцией.
— Ты сейчас серьёзно? — переспрашиваю так же, как ранее переспрашивал он меня, не веря в услышанное.
— Серьёзней некуда, — уверенно произносит Артём. — Кольцо подарю, когда вернёмся в Москву, обещаю.
— Я согласна, — принимаюсь усиленно кивать и теперь уже сама тянусь к его губам. — Согласна, согласна!
Артём дарит мне ещё один поцелуй, но теперь уже более страстный, властный и требовательный. Я чувственно ему отвечаю, прижимаясь телом всё ближе.
— Эй, голубки! — громко кричит Денис, привлекая наше внимание. — Может мы уже уедем отсюда, и ворковать вы будете по пути домой?
Мы нехотя отстраняемся друг от друга и возвращаемся к ребятам.
— Чему вы это так радуетесь? — спрашивает Новиков, замечая наши особенно счастливые лица, когда мы подходим ближе. Артём бросает на меня вопросительный взгляд, на который я, не переставая улыбаться, киваю.