– Жаль. Но вы сделали все, что в ваших силах. Каким образом предполагается эвакуировать экипаж?
– И нос, и корма оборудованы посадочными ботами класса «часовой». Экипаж сумеет не только эвакуироваться, но и прорваться сквозь вероятный заслон противника, - Мелвар еле слышно вздохнул. - - Экипаж не обязательно ставить в известность, что если они не успеют активировать гипердрайв до того, как к ним приблизятся корабли противника, боты тоже взорвутся. Никаких пленных, никаких разболтанных секретов.
– Вы, как всегда, неподражаемы, генерал! Поставьте ваше творение в строй, подальше от других. Я так рад, Мелвар, я так рад! - Зсинж улыбнулся.
Он надеялся, что ему никогда не придется воспользоваться невероятной конструкцией, которая только что заработала его одобрение и похвалу, потому что это означало бы провал. Означало бы, что его разбили в пух и прах, и он нуждается в убежище, чтобы зализать раны и восстановить силы. Но военачальник любил, чтобы пути к отступлению всегда были открыты.
– А что у нас с «Ночным плащом»?
– Работает… в основном, Хотите провести демонстрацию?
– Прошу вас. Мелвар достал комлинк.
– Генерал Мелвар - «Второй смерти», активируйте «Ночной плащ».
– Есть активировать «Ночной плащ», сэр, - донеслось из крохотного динамика. - Выпускаем сателлиты.
Мятый овоид окружили светляки, четыре со стороны кормы, четыре с носа. Огоньки принялись описывать круги, очерчивая яркие следы, а потом вдруг исчезли. Вместе с ними исчезла и пародия на корабль.
– «Ночной плащ» задействован, - пискнул комлинк.
Там, где только что висел нелепый макет, из звездного неба вырезали кусок и заменили его чернотой. Сплошное черное пространство. Даже самые яркие звезды не могли пробиться сквозь маскировку.
Военачальник радостно всплеснул руками.
– Сенсорные данные на «Вторую смерть». Офицер-гравиакустик изучил показания приборов.
Когда он поднял голову, на лице его читалось изумление.
– Ничего, сэр. Мы не получаем ответа даже от активных сенсоров. Аномалия, сэр.
– Отлично! - теперь Зсинж готов был расцеловать гравиакустика. - Великолепно!
По краям черного пятна замерцали тусклые звезды, вспыхнули с новой силой. Перед «Железным кулаком» вновь повис кошмарный корабль.
Мелвар нахмурился.
– «Вторая смерть», я вне отдавал приказа на завершение эксперимента!
– Прошу прощения, сэр. Обвал системы. Она ненадежная.
– Хорошо, подбирайте сателлиты и возвращайтесь к работе. Пока не будет стопроцентной надежности, задание не выполнено. Конец связи, - генерал сунул комлинк в карман и повернулся к начальству. - Мне очень жаль, сэр.
– Не корите себя, - Зсинж отмахнулся. - Прекрасная демонстрация! Время еще есть, инженеры успеют все наладить. Если нет…
Он улыбнулся.
В кают-компании «Мон Ремонды» установили два самодельных трона и усадили на них Уэса Йансона и Кроху Эквеша, Вперед вышел Мордашка.
– О величайшие! - торжественно возопил Гарик. - Примите же эти короны за то, что претерпели немыслимые страдания и получали увечья во имя спасения остальных!
Ему протянули венцы, вплетенные из туалетной бумаги, и Мордашка возложил их на головы пилотов.
– За то, что перенесли лечение без нытья, искупались в бакте, не проронив ни единой слезинки, и вылезли из нее, не клянча мороженого и конфет, примите эти скипетры!
В качестве оных выступили дюбели, украшенные лентами и кисточками.
Затем Гарик отступил в сторону, чтобы Проныры и Призраки смогли всласть осыпать героев дня самодельными конфетти. Йансон смешно заморгал, прикрывая глаза ладонью.
– В последний раз - буркнул он. - Повторяю, в последний раз я пожаловался Мордашке, что эскадрилья не всегда в полной мере выражает должную благодарность.
– Согласны мы, - проурчал Кроха. - Все правители так страдают?
– Только те, у кого Лоран премьер-министром.
– А теперь, - обрадованно заголосил Мордашка, - оба короля должны сразиться друг с другом, пока один из них не умрет! Проигравшего выбросим в шлюз.
– Эй! - Уэс встал, играя бицепсом, и вытряхнул из шевелюры конфетти. - Попробуй еше раз.
– Проигравшего выбросим в шлюз, - покорно повторил Гарик.
– Еше раз.
– Мы купим тебе выпивку.
– Вот теперь правильно.
Церемония окончилась, и Иансон атаковал стойку бара. Шалла отошла в сторонку и устроилась рядом с Хрюком.
– Можно вопрос?
– Да.
– Ты как-то сказал, что обрадовался, когда умерла доктор Гаст. Что тебе сразу стало легче. Почему?
Гаморреанец ответил не сразу. Шалле стало любопытно, почему он молчит; по привычке всесторонне обдумывает вопрос или дебатирует сам с собой, отвечать или послать любопытную собеседницу куда подальше. В конце концов Хрюк сказал: - С меня сняли давление. Больше не надо принимать решение.
– Не понимаю.
– Насколько мне известно, я - единственный в своем роде. С сородичами я не лажу, я заставляю их нервничать, а меня раздражают их взбалмошность, жестокость и скудоумие. Следовательно, я никогда не сумею отыскать себе подругугаморреанку. Раньше я постоянно спрашивал себя, не создала ли доктор Гаст такую, как я. И не сумею ли я убедить ее создать. Хотя все равно подобный союз был бы полон горечи и печали. Если я правильно все понимаю, меня стерилизовали. Я не могу передать способности потомкам, не могу вырастить детей, похожих на меня, с моими эмоциональными и ментальными характеристиками.
Хрюк разглядывал на свет бокал с чарбианским бренди.
– И в этом смысле я одинок, - продолжил он. - И всегда останусь таковым. Существование доктора Гаст заставляло меня питать несбыточную надежду. Теперь Гаст мертва. Я перестану отвлекаться на мелочи.