Я двинулся вперед, привлек к себе и дружески обнял Анну. Прошептал в смущенно заалевшее ушко:
— Знаю.
Подождал мгновение и решительно отстранил секретаря от себя:
— Рассказывай, что здесь происходило.
— Ашот Ервандович поднял в пять утра. Сказал, вас похитили, выслал за мной машину охраны. Дал команду сидеть на телефоне в приемной, отвечать на звонки, фиксировать и передавать информацию, — сбивчиво начала объяснять секретарь.
В коридоре захлопали двери, раздались голоса, застучали шаги. Анна замолчала. Дверь распахнулась, в приемную ворвались Ашот, Олег, Саня, Сергей и Денис.
— Миха, брат! — на меня налетел вихрь в небесно-голубом костюме. Чуть не придушил в объятьях и от избытка чувств даже приподнял.
— Ашот, поставь на место, — попросил я. Пытался сохранить серьезность, но губы сами по себе разъезжались в радостной широкой улыбке.
Меня обнимали, теребили, хлопали по плечам, что-то наперебой рассказывали. Обычно сдержанные парни шутили, возбужденно расспрашивали, что произошло, как вырвался, улыбались, радовались моему возвращению. Только Денис был спокоен, чуть отстранен и как всегда холодно доброжелателен.
— Мы уже не знали, что делать, куда бежать, да, — сообщил Барсамян, когда страсти немного улеглись. — Машины сопровождения нагло подрезали, остановили, тебя потеряли. Думали, беда случилась. Мы с Олегом и Саней всё Сереге высказали, что думали, да.
— Моя вина, — буркнул, отведя глаза, бывший опер. — Готов уволиться и передать свои полномочия кому-то более компетентному.
— Спокойно, никто никуда не уходит, — я примирительно вскинул ладони. — Думаешь, сделал ошибку, а исправляет пусть кто-то другой? Так не пойдет. Я тебя, Сережа, никуда не отпущу. Впереди ещё много работы. Вова сказал, мою машину по маяку вычислили?
— Да, маяк у нас, — подтвердил хмурый начальник СБ. — Теперь Ваня будет всё время в машине находиться, следить, чтобы никто не подходил, и проверять постоянно.
— Нормальное решение, — кивнул я. — А ты, Ашот, сильно на Сергея не наезжай. Да, маяк его люди проспали, это факт. Но в той ситуации, когда меня комитетчики прижали, выбора не было. Они — власть, сопротивление КГБ — гарантированное уголовное дело против меня и охраны. Учитывая, наличие стволов, всей толпой поехали бы загорать в Магадан, тогда о бизнесе и фирмах можно смело забыть. Никакой Филипп Денисович не поможет. Ладно, позже, все обсудим. Анна, что у нас планируется на утро?
— До обеда — встреча с руководителями производства «Ники» и совещание с директорами предприятий, — доложила секретарь. — В девять будут начальник цеха, дизайнер и технолог. В десять тридцать отчеты руководителей фирм и бухгалтерии, текучка. Ашот Ервандович и Елена Петровна должны доложить, как продвигается работа по открытию банка.
— Больше ничего? — уточнил я.
— На сегодня других назначенных мероприятий нет, — пожала плечами девушка. — Потом всё на ваше усмотрение. Но есть ещё один момент. Звонил товарищ Шмелев. Через час-полтора обещал снова перезвонить. Хочет быть уверенным, что с вами всё в порядке. Просил передать, чтобы вы ничего не планировали на вечер. В семь вечера ждёт вас в том же месте, что и прошлый раз.
— Раз просит, значит, буду, — криво усмехнулся я. — Всё?
— Пока да.
— Расскажешь, что произошло? — не выдержал импульсивный Ашот. — Мы ночь не спали, тебя искали, да. Я генералу позвонил, чтобы помогал.
— Полковника тоже подключили, — добавил Сергей. — Он очень не хотел с гэбэшниками связываться. Но я убедил. Сказал липа это всё, не комитетчики это. Пояснил, с кем ты дела ведешь. Пообещал, людей его по возможности не светить, пусть окажут помощь неформально, мы хорошо заплатим. Они с ребят показания сняли на всякий случай для фиксации.
— Уже не знали, что думать, — добавил Саня. — Всякие дурные мысли в голову лезли. Что это за черти и чего от тебя хотели?
— Чуть позже расскажу, — я глянул на циферблат «Полета» — Так, до первого совещания ещё сорок минут. Пойдемте парни, прогуляемся.
— Зачем? — удивился десантник, — Можно и у тебя в кабин…
Получил легкий тычок от начальника СБ, многозначительно указавшего глазами на потолок и понятливо замолк
— Прогуляемся, — с нажимом повторил я.
На проходной взял у Степана Матвеевича ключ от подвальной комнаты. Той самой, где мы разбирались со «смоленскими». Там все осталось также. Рулоны минеральной ваты в углу, стулья поставленные друг на друга, большие столы, потертая старая трибуна. Резиновый пол очищен от следов крови, отблески ламп отражаются на блестящей черной поверхности.