Машина энергетической компании беспрепятственно ехала по городу, не привлекая ненужного внимания. Только у конечного пункта, на подъезде к стене, нас остановили пограничники.
Военный в форме бундесвера помахал рукой, призывая притормозить. Сопровождающий его солдат остановился сзади, придерживая ладонью висевший на ремне «хеклер-кох» МП-5
— Гауптман Эрик Ульрих, — козырнул пограничник, запрыгнув на подножку. — Куда вы собрались?
— Поступил сигнал, в районе были неполадки с электричеством, — невозмутимо ответил Гельмут.
— Были, минут пятнадцать включили, — кивнул пограничник. — Сейчас уже всё нормально. Вроде на подстанции проблемы возникли.
— Это меня не касается, — спокойно ответил Гельмут. — Нам поручили здесь проверить высотные линии.
— Можно глянуть на ваши рабочие удостоверения? — попросил Шнитке.
— Пожалуйста, — Гельмут показал «корочку», я молча открыл свою.
Пограничник пробежался быстрым взглядом по нашим удостоверениям. Буркнул с сомнением:
— Ладно. Работайте. Сколько вам времени нужно?
— Проверим сети, — буркнул полковник. — Если проблем не будет, минут в двадцать-тридцать уложимся. Максимум.
— Хорошо, но постарайтесь здесь не задерживаться, — Ульрих указал взглядом на стену. — Граница всё-таки рядом.
— Мы и не собираемся задерживаться, — заверил Гельмут. — Конец смены, домой хочется, пивка с колбасками и к женушке под бочок.
Гауптман спрыгнул с подножки.
— Желаю быстрее управиться, — заявил он. — Через минут двадцать мы подъедем, проверим, закончили вы или нет.
— Проверяйте, — пожал плечами полковник.
— Пойдем, Курт, — махнул рукой Ульрих, развернулся и пошел назад, солдат послушно двинулся за офицером.Военные скрылись за домом.
Машина проехала несколько метров и остановилась напротив линии электропередач.
Гельмут глянул на часы.
— У нас есть пятнадцать минут, до отрубания света, — подытожил он. — За твоим сиденьем справа лежит пара диэлектрических перчаток, обязательно их надень. Там же лежит саквояж с инструментами для работы с сетями, его тоже нужно взять. Сейчас я опущу корзину, залезешь на неё, подниму тебя на некоторое расстояние к ЛЭП. Делаешь вид, что рассматриваешь провода, готовишь снаряжение и инструменты. Дотянуться до линии передач ты, естественно, не сможешь, но считаю своим долгом напомнить: малейшее игнорирование техники безопасности с высоковольтными проводами,сделает из тебя обугленную тушку, или в лучшем случае, инвалида. Как только гаснет свет, машина двинется к стене, перепрыгиваешь на ту сторону, я за тобой следом, через крышу кабины. Наши пограничники предупреждены. Геноссе Маркусу пришлось подключить свои связи, чтобы все провести тихо. Вопросы есть?
— Нет, — заверил я.
— Тогда действуем, — Гельмут взялся за руль. Машина подъехала к линии передач. Я уже перебирался в корзину, когда раздался крик: «Стойте»!
Пришлось поворачиваться. К нам бежали Ульрих с солдатом.
— Ну что это такое, — возмутился Гельмут, открывая дверцу. — В чём дело, офицер?
— Предъявите, пожалуйста, ещё раз ваши удостоверения, — хмуро попросил гауптман. — Надо кое-что уточнить. Пока мы не проверим ваши данные, к работе не приступайте.
Солдат переместил пистолет-пулемет поближе, чтобы в любой момент перехватить его и быть готовым открыть огонь.
— А с начальством моим вы тоже будете объясняться? Через час нам уже машину надо ставить, и домой идти, — недовольно буркнул полковник.
— Надо будет, объяснимся, — пообещал пограничник. — Принесем извинения, если что не так.
— Как скажете, герр гауптман. Сейчас достану своё удостоверение, я его в бардачок положил, — Гельмут начал копаться в кабине.
Я украдкой глянул на часы: «Одиннадцать двадцать восемь. Две минуты до отключения света. Только бы не подвели»!
Гельмут спрыгнул на землю с удостоверением в руках. Двинулся к пограничнику и будто случайно оказался между ним и солдатом. Я тоже вытащил из кармана свой документ, шагнул навстречу гауптману с другой стороны.
— Надеюсь, ваша проверка не займет много времени, — полковник недовольно скривился. — Не там шпионов ищете. Мы уже десяток лет в компании работаем.
— Сейчас проверим, — невозмутимо пообещал Ульрих и зачем-то примирительно добавил. — Это не моя инициатива, а начальства. Приказы не обсуждаются.
— Ладно, офицер мы все понимаем, — вздохнул Гельмут, — Проверяйте, если надо.
Я протянул свое удостоверение первым, пограничник вынужденно повернулся ко мне, принимая документ.
Неожиданно для полицейских погас свет. Улица, залитая желтым сиянием фонарей, моментально погрузилась в кромешную тьму.
— Че… — начал гауптман, но больше ничего не успел, я рванулся вперед, всадил правой, туда, где секунду назад маячил его подбородок. И попал. Костяшки с силой врубились в бороду гауптмана, опрокинув его на асфальт. Чтобы не рисковать, я скакнул вперед и всадил каблуком в запрокинувшуюся назад голову противника. Там где стоял солдат, раздался хрип и глухой стук упавшего на асфальт тела.
— Мой готов, — раздался голос Гельмута.
— Мой тоже, — откликнулся я.
— Тогда уходим отсюда, быстрее, — скомандовал полковник, — Лезть в корзину нет времени, прыгай на подножку. Оба будем уходить через крышу.
Через пять секунд Гельмут уже сидел в автомобиле. Я примостился сбоку на подножке, расставив ноги и прилипнув всем телом к двери.
Машина рванулась вперед. Через несколько секунд противный скрежет железа, возвестил о встрече противоположного борта с бетонной поверхностью стены.
С той стороны уже раздавались выкрики, включился прожектор, обшаривающий лучом поверхность стены в двадцати метрах от нас.
— Быстрее, уходим, — нервно выкрикнул полковник. Я забросил ногу на борт, подтянулся и залез на крышу. Ухватился руками за ребро стены, перегнулся, и спрыгнул. У земли меня подхватили крепкие руки пограничников «осси». Крики с той стороны стали ещё истошнее, загремели выстрелы и в следующее мгновение рядом со мной приземлился полковник.
— Фуххх, ушли, получилось, — облегченно выдохнул он.
* * *
Окрестности Берлина. Дворец Шёнхаузен. Парк. 8 часов утра
Легкий ветерок шевелил, обросшие пышной листвой ветви. Осеннее солнце только начало наполнять теплом холодное утро. На пышной листве кустарников и травинок ещё сверкали маленькими жемчужинками капельки росы.
Вдалеке возле огромного дворца в помпезном стиле «барокко» не было ни души. Только среди зеленых аллей, аккуратно подстриженных лужаек и ухоженных, выложенных каменной брусчаткой дорожек, неторопливо прогуливались двое мужчин. Первый — пожилой, но ещё крепкий высокий возрастом за шестьдесят в сером джемпере, из-под которого выбивался воротник светло-голубой рубашки, и ослепительно белых брюках.
Второй в однобортном костюме был пониже, моложе на добрых полтора десятка лет, коренастым и чуть полноватым. И хотя седина пепельной волной затронула его некогда черную шевелюру, выглядел достаточно бодро, а в широких крестьянских ладонях чувствовалась немалая сила. Красные глаза, резко обозначившиеся синяки под глазами и усталый вид показывали, что выспаться этой ночью мужчине в костюме не удалось.
— Что скажешь по Елизарову, Гельмут? — поинтересовался высокий. — Какое впечатление он произвел?
— В целом, положительное, — ответил мужчина в костюме. — Хотя я, если помните, изначально к нему предвзято отнесся, и рекомендовал на сотрудничество не идти.