— Вчера я виделся с вами.
— Виноват, сто тысяч раз виноват.
Пошли расспросы о губернских новостях, о женитьбе Егора Иваныча.
— Вы жену непременно богатую берите да здоровую такую… — сказал голова.
— Как же вы, Егор Иваныч, не знавши невесты, хочете жениться? Это выходит — на ком-нибудь, — сказала Степанида Федоровна.
— Что же делать, если наше положение такое! — сказал Егор Иваныч.
— Эдак не годится, Егор Иваныч.
— Не знаю.
— Э, полно вам бестолочь говорить! Ты вот начиталась светских книг, а тоже вышла за старика, — сказал, смеясь, хозяин и попросил гостей пройтись по рюмочке. Вошла хозяйка. Поповы поздравили ее со днем ангела. Она поблагодарила и удивилась, что Егор Иваныч вырос и получил место. Петр Матвеич и пономарь прислуживали.
Началась чаепитие. Разговаривали сначала мало, потом, выпивши больше, говорили о предметах, касающихся хозяйства. Всех больше ораторствовали становой и хозяин, и каждый из них, повидимому, хотел, чтобы все его слушали. Становой рассказывал о следственных делах, ругал станового Кирьянова, который сдал ему не все дела, и по его милости Антропов должен был заплатить деньги какие-то, ругал исправника и говорил, что он непременно уедет в губернский город, чтобы похлопотать об месте судебного следователя или заседателя в уездном суде; хозяин рассказывал о разных поездках в город и проч., причем спрашивал Егора Иваныча, каково там житье, каковы члены консистории ныне и т. д. Женщины сплетничали. Одна только Степанида Федоровна редко отвечала на вопросы, она часто уходила в комнаты и говорила с детьми, своими сестрами. Она уже облагородилась, научилась поднимать голову вверх, говорить свысока. Егор Иваныч сидит с своим отцом. Говорить нечего, ему неловко, и думает он: уйти бы отсюда домой скорее; а то как на иголках сидишь. Послушать нечего, говорят всё вздор какой-то.
— Что это, Федор Терентьич, Александр Алексеич нейдет? — спрашивает хозяйка хозяина.
— Не знаю.
— Вероятно, дела, — отвечает становой.
— И что это нынче за мировые за такие? Без них было можно обойтись. Заставили бы нас исправить это дело, мы бы то же сделали. А то теперь жалованье маленькое такое, доходов мало, можно бы и нам дать жалованье; меньше бы даже можно дать, — говорил хозяин.
— Это так. Можно бы нам половину из того жалованья дать, — подтверждает отец Василий.
— Правда ваша. Однако можно бы и нам поручить, — не соглашается становой. — Вот теперь судебные следователи, — совсем лишние.
— Все казна.
— Казна. А ведь начало-то у нас?.. Доходов теперь мало стало.
Пришел мировой посредник; поздравил хозяйку с днем ангела, хозяина с именинницей, остальным поклонился фамильярно и как-то гордо посмотрел на Егора Иваныча. Хозяин представил ему Егора Иваныча. Александр Алексеич сказал только: очень приятно познакомиться. Он сел к Степаниде Федоровне. Егор Иваныч стал следить за ними.
— И вы здесь? — спросил Александр Алексеич жену станового шепотом.
— Нельзя. Папаша обидится, — сказала она тоже шепотом.
— Вам нужно учиться французскому языку; вы еще так молоды.
— Я Максимку буду просить… Да к чему?
— Говорить здесь, в этой берлоге, нельзя обо всем.
— Они не осердятся.
— Видите ли, есть такие слова, которые не понравятся этой публике.
— Чем же вам эта публика не нравится?
— А вы послушайте, что они говорят.
— Они всё хорошо говорят.
— Они говорят то, что меня не займет.
— Пожалуйте хересу, Александр Алексеич, — сказал хозяин.
Александр Алексеич выпил со всеми гостями. Пришли чиновники следственной комиссии. Они поздоровались только с хозяевами, становым приставом и мировым посредником, прочих только обвели глазами. На Егора Иваныча они не обратили внимания. Они часто говорили между собой и с Александром Алексеичем на французском языке. Начался обед. Хозяин знал приличия светского общества, и потому обед был не за общим столом, а гости обедали каждый особо. Поповы сидели с дьяконом, дьяконица с женой головы.
— Вы давно кончили курс? — спросил Егор Иваныч дьякона.
— Четыре года, да два года жил без места, а вам так счастье.
— Ну, что же, теперь хорошо?
— И не приведи бог! Доходов мало.
— Плохо! А скоро женились?
— Я-то?.. Я выпью водочки… Пойдемте. — Дьякон выпил сразу две рюмки и начал рассказывать про женитьбу.
— Вы, Никита Фадеич, о чем рассуждаете? — спросил его становой.
— Тут роман, Максим Васильич. Отец дьякон ставленника учит… Не мешайте, — сказал хозяин.