На другой день Егор Иваныч, получив родительское благословение, с трепетом шел к благочинному. Он никак не думал, чтобы благочинный отдал за него свою дочь, и шел просить его присутствовать при венчании его с Лизаветой Алексеевной. «А дочка его хороша, надменна немножко, но после бы обтерлась. Только благочинный не согласится, а если согласится, что я стану говорить с ней?» На нем надеты сюртук, брюки, жилетка и сапоги Андрея Филимоныча, и все это, как говорится, мешком сидело на нем.
— Здравствуйте, Егор Иваныч, — сказал приятельски благочинный в кабинете. Он приказал Егору, чтобы Попов шел прямо к нему в кабинет.
Егор Иваныч подошел под благословение.
— Садись, мы будем говорить дело. — Егор Иваныч сел.
— Скажите, пожалуйста, это ваши вещи, что на вас?
— Мои-с, — соврал Егор Иваныч.
— Еще что у вас есть?
— Больше ничего нет, потому что мой отец бедный человек.
— Я знаю многих семинаристов, у которых отцы беднее вашего отца; они богатые.
— Не знаю, отец благочинный… Певчие архиерейские — богатые люди, а из остальных разве имеют деньги те, которые кондициями занимаются, то есть учат детей.
— А вы не обучали раньше?
— Я не имел времени: я все занимался своими лекциями… Уверяю вас, если бы не отец мой, я бы был или в академии, или в университете.
— О, в университете! Избави бог! Если мой сын захочет в университет, я его и ногой не пущу в свой дом.
— Оттуда, отец благочинный, как и из академии, можно хорошую должность получить.
— Знаю, каковы эти должности. Вон у нас судебный следователь в университете учился, а что он сравнительно с нашим братом?.. Наш брат и священник — много значит. Я очень сожалею, что выдал свою дочь за лекаря. Пьяница такой, прости господи! — благочинный плюнул.
— Зато он образованный человек. Говорят, что все кончившие курс в медицинской академии образованные люди.
— Это я знаю и эту академию больше уважаю, чем университет… Но вот что, Егор Иваныч… Вчера вы просили невесту…
— Точно так-с.
— Я нашел.
Егор Иваныч встал, поклонился и сказал:
— Покорнейше благодарю, отец благочинный.
— Этого мало. Я вам должен сказать, чтобы вы уважали вашу жену, а иначе я могу сделать с вами — что хочу. Тогда вы погубите и себя и свою жену. Я отдаю вам свою дочь, Надежду Антоновну.
Егор Иваныч остолбенел.
— Поняли вы это?
— Очень вам благодарен.
— Смотрите, чтобы жалоб не было. Я это делаю из любви христианской, из уважения к отцу ректору, который ходатайствовал у меня за вас. Поняли?
— Покорнейше благодарю, отец благочинный.
— Подите, занимайтесь.
Егор Иваныч, как вышел в зал, перекрестился: «Слава тебе, господи. Ай да отец ректор!»
В той же комнате, где он занимался вчера, он застал детей за играми и подошел к Васе.
— Здравствуйте, братец! — сказал Вася.
— Это почему? — спросил удивленный Егор Иваныч.
— Братец, братец! — кричали остальные дети и окружили Егора Иваныча.
— Я ничего не понимаю.
— А гостинцев принесли? Жених!
— Какой жених?
— Дайте гостинцев, скажем.
— Господа, мне заниматься надо с Васенькой.
— Жених, жених! Надин жених!..
— Вы Наденьке какое платьице сошьете?
— А мне, братец, лошадку хорошенькую купите.
Вошла Надежда Антоновна. Увидав Егора Иваныча, она косо взглянула на него. Егор Иваныч поклонился ей. Она отвернулась.
— Петя, Таня, пошли к мамаше!
— Не хочем. Мы с братцем посидим.
— С каким братцем?
— А с Егором Иванычем.
Надежда Антоновна ушла, а Егор Иваныч покраснел — и бог знает, что бы он сделал в это время с детьми.
Пришла Марья Алексеевна. Он поклонился ей.
— Мое почтение… как вас звать-то?
— Егор Иваныч.
— Егор Иваныч… Прошу любить и жаловать. — Она очень строго глядела на Егора Иваныча.
Егор Иваныч поклонился.
— Пошли вон! пошли! — сказала она детям и прогнала их из комнаты подзатыльниками. Потом подсела к Егору Иванычу. Егор Иваныч стал заниматься с Васей, а Марья Алексеевна молча смотрела на него, подперши подбородок правой рукой. «Чтоб те провалиться», — думает Егор Иваныч.
— Вася, ступай к детям, — сказала мать.
Вася ушел. Егор Иваныч остался один на один с протопопшей. Протопопша молчит. Егор Иваныч поклонился ей и сказал: «Прощайте».
— Куда же вы?