– Что с тобой, парень? Тебе плохо? – заскрипел он опять. – Сейчас ведь заберут тебя. Уверяю – уже пошли за тобой. Это не просто стенка. Это государственная святыня. Кремль! Чего тебе здесь надо?.. Уходи по добру по здорову, пока не арестовали… Будут потом выяснять!..
Антон уже и сам сообразил – для прогулок выбрал неподходящее место. Его поведение может показаться кому-то, кто незаметно наблюдает за этим участком территории, что прилегает к Кремлю, подозрительным.
– Зачем ты к ней прилип? Тебе плохо? Или, может, выпил?.. Хотя нет, ты – бледный, как полотно, – не унимался старичок.
«Сам-то откуда здесь взялся?» – чуть было не спросил Антон. Но удержался – дедок явно проявлял заботу, грубить было бы несправедливо.
– Башню ищу… – сказал Рубцов. – Девушка назначила свидание, не могу понять, где…
– Башню?.. – с интересом переспросил старичок и потер правой рукой подбородок. – Какую еще башню?..
– Двадцать первую башню Кремля. Возле нее я должен с ней встретиться… Но башен – всего двадцать. Вы не знаете, где это?
– Знаю… – произнес старичок.
Под ящиком был явно устроен тайничок. Стоя на коленях и упираясь одной рукой в тщательно вычищенный ковер, Генеральный секретарь ЦК КПСС водил пальцами по шероховатой поверхности дерева, постукивал по нему. Звучек выдавал какую-то полость. Судя по толщине доски, в которой она была устроена, глубина тайника – не больше полсантиметра, ширина – чуть меньше ладони.
Удивляло, что тайник не пытались замаскировать: стыки были хорошо заметны. Сразу отпадала версия о припрятанном техническом устройстве. Не могло быть речи и о стандартной конструкции. Вглядываясь в деревяшки Юрий Владимирович даже под столом, при плохом освещении отметил: распилы сделали уже когда деталь была частью стола. Выдавал более «свежий» цвет дерева.
Андропов поднялся, сел обратно в кресло. «Все же штука появилась почти наверняка при Брежневе. Вероятно – незадолго до его смерти. Может быть, это часть некого устройства – какая-нибудь кнопка экстренного вызова врача?!»
Нет, зная Брежнева, он не мог в это поверить. Кнопка вызова могла существовать только в анекдотах, которые Леонид Ильич сам же про себя и сочинял. Но что это тогда?
Андропов попытался вспомнить: не было ли каких-нибудь историй с этим столом, но в голову ничего не приходило. Стол, как стол. Он сел за него после Брежнева…
Генеральный секретарь хотел вызвать помощника, но остановился, – рука не дотянулась до тумблера. Опять слез с кресла, опустился на колени. Зачем этот «шов», на котором остановился его взгляд в самом начале?.. Он словно бы был сделан специально для того, чтобы привлекать внимание. Юрий Владимирович опять забрался под самую крышку. То-то переполошатся референты, если увидят, что вместо того, чтобы сидеть за столом, главный человек в государстве находится под ним…
Ногтями Юрий Владимирович попытался подцепить деревянную пластинку. Она задвигалась, заходила под его пальцами. Что-то здесь не так: больно деревяшка напоминает крышку ларчика!..
Андропов чувствовал – пальцы его не предназначены для такой работы. Будь они половчее – давно бы раскрыл эту загадочную «коробочку». Он залез под стол глубже. Теперь он сидел уже не на корточках, а прямо на ковре – полулежа, опираясь плечом о боковину стола. Досадовал на плохое освещение. Вот бы сюда настольную лампу!
Неожиданно для себя он как-то так подцепил деревяшку ногтем, что она дрогнула и подалась вниз. Ухватившись за края пальцами, Андропов потянул еще… «Боже мой!..» – он едва не застонал.
То, что предстало его глазам, не могло привидеться ему даже в самом болезненном состоянии…
Слава богу, в комнате никого не было!..
– В Московском Кремле действительно было не двадцать, а двадцать одна башня!.. – рассказывал старичок.
– Почему – было? Выходит, ее больше нет? Она назначила мне встречу возле несуществующей башни?..
Они по-прежнему стояли на зеленой травке. И это несмотря на то, что старичок только что советовал Антону уйти с газона под Кремлевской стеной, Чуть поодаль медленно двигались автомобили. Вокруг них – густое марево выхлопных газов. Два человека, беседующих под главной стеной страны, как у деревенского забора, привлекали внимание. Кроме них на всей набережной ни одного пешехода не просматривалось.
– Башня существует, но теперь это не совсем башня. Наблюдательный «столп» с винтовой лестницей внутри – самая высокая постройка средневековой крепости. По замыслу создателей с нее должен быть виден приближающийся к Москве неприятель. Башня превратилась в колокольню Ивана Великого.
– Значит, ждет возле колокольни! – воскликнул молодой человек. Рубцов прикидывал, как быстрее оказаться у колокольни. На Ивановскую площадь – она находится в Юго-восточной стороне крепости, – легче добраться через Спасские ворота. Антон полагал: с его пропуском – нечего думать, чтобы войти в них. До Боровицких еще идти и идти, а потом столько же протопать до колокольни. Вон она, – до нее рукой подать. Как раз напротив! Если бы только был хотя бы узенький лаз в Кремлевской стене!..
– Позолоченный купол, который, как рассказывают туристам, сияет двадцать четыре часа в сутки, появился при Борисе Годунове. Снизу до купола ведет триста двадцать девять ступеней… В первом ярусе внутри стены – каменная лестница. Состоит из восьмидесяти трех ступеней…
Старичок, – голос его звучал взволнованно, – неожиданно замолчал. Перехватил взгляд, который устремил молодой человек к началу Кремлевской набережной, – там, рядом с Беклемишевской башней на тротуар, нагло попирая правила дорожного движения, вползало новенькое «вольво» черного цвета.
Антон подумал: машина – точно такая же, как та, что участвовала в утреннем приключении. Молодого человека охватила еще большая тревога.
«Вольво» преодолело высокий бордюр и оказавшись двумя колесами на асфальтированном тротуаре, а двумя – залезая на ярко зеленую траву, покатило вперед. Рубцов следил за ней не отрываясь. Мог поклясться: водитель – внутри легковушки виднелся всего один человек – смотрит только в их сторону.