Вся троица замерла и сидела затаив дыхание.
К утру озеро оживилось и послышалось привычное уханье сов, кряканье уток, храпение болотника, возня гоблинов и бульканье болотного сома.
Скоро рассвело, и Эдик принялся искать пути отступления. Спасшиеся из замка побежали по перешейку между озером и болотом. Последнее затянуло тиной, и нельзя было понять, где вода, а где твёрдая почва. Деревья торчали прямо из воды, переплетаясь корнями. Эдик старался идти по ним, и девчонка не отставала.
В какой-то момент Эдик понял, что их двое. Карапуз куда-то делся. Вспомнив побег, юный маг понял, что они бегут одни с самого выхода из кустарника. Сосредоточившись на наблюдении, Эдик просто забыл о мальчике. Он вылетел из головы с того момента, как заснул от усталости и голода. И когда надо было уходить юный маг так и не вспомнил о нём. Безопасность побега, сложность будущего пути, да и вообще страх перед тем, что может случиться здесь вытеснили всё лишнее из его головы.
«Возвращаться я не буду ни за какие коврижки!» — думал Эдик, уходя дальше. Смотря, чтобы дочка ярла не сорвалась в тину, он продвигался вперёд. Срубив себе длинный ореховый прут, Эдик тыкал им в почву, проверяя её прочность. Метла и топор лежали на плече. Мальчик надеялся если не улететь на ней, то хотя бы хорошо продать в дальнейшем.
Молодой маг, шёл вперёд, прощупывая болотную землю. Иногда, когда он натыкался на тину или поселения гоблинов, беглецам приходилось делать большие крюки. Так же местами пройти вообще было невозможно, и они отступали назад. Эдик жалел, что у него нет магии, превращающей воду в лёд. С ней путешествовать по болотам было бы проще. Поплутав по островкам, он нашёл еле заметную тропинку, по которой тащили что-то тяжёлое.
Раньше бы он просто прошёл мимо неё, не даже заметив, но после нескольких месяцев в лесу, Эдик научился наблюдать. И беглецы пошли по ней.
Уже прошло несколько часов с момента рассвета, когда где-то вдалеке заревел ребёнок. Его голос еле слышно отзывался в ушах, и Эдик побежал дальше. Это кричал оставленный им мальчик. Заснувший от усталости, он остался лежать в холодных кустах, видя сладкий сон, где вернулся в свой дом к отцу и матери. Но его спутники были так напряжены и так заняты своим спасением, что просто забыли его там.
«Да, игровой Эдик де Тюк, если бы выполнял такую миссию, то конечно бы вначале бы уничтожил всех колдунов, исключая возможность преследования. Затем только освободил детей, после чего при свете дня и, запасшись провизией, поплыл бы на лодке или сразу повёл их пешком, — думал Эдик, сжимая предметы в кулаках. — Вот он бы спас детей. А я, который мог бы проиграть одной ведьме, если бы она была вне моего радиуса поражения ничего не смог бы сделать. Я не мог спасти всех этих детей. Потому, что я с трудом могу спасти самого себя. Пусть скажут мне спасибо за то, что я просто пытался спасти их. За то, что я вывел их к лодке и попытался с ними уплыть. Хоть за это! Никто другой не сделал и этого. Мне не за что себя винить! Даже если бы я бросился сейчас на помощь, я бы не успел спасти его. Всё уже свершилось!»
Вскоре крики ребенка оборвались. И Эдик думал уже совсем о другом. Дорожка вела его к побегу. Он знал, что Юхо окружён дорогами. Поэтому не важно, в какую сторону он идёт, он обязательно выйдет из болот к мощёной дороге, а по ней доберется до города.
Эдик устал. Ужасно устал, он хотел упасть, но выносливость героя держала его на ногах. В то время, как девчонка уже с трудом шла. Но нужно было идти. Неизвестно сколько там колдунов, неизвестно как долго они будут их искать, неизвестно, насколько далеко они будут их преследовать.
Через несколько часов они добрались до дороги, идущей по насыпи к городу.
Время шло за полдень, и Эдик увидел телегу, едущую в город.
— Не подбросите! — обратился он к крестьянину.
— А чего нет, залезайте! — отозвался мужик.
Эдик сел на неё, а вот дочка ярла, как только села, так сразу отключилась и спала до самого подъезда к воротам.
Вечерело. Эдик разбудил её.
— Подъём! — похлопал он по плечу девучонку. — Мне надо отойти в лес. Пошли со мной.
— Прощайте! — улыбнулся он крестьянину, слезая с телеги. — Спасибо за всё!
Они быстро добрались до поляны, где всё ещё лежала сумка Эдика. Он закинул её за плечо, и они вернулись в город.
Войдя в ворота, Эдик повеселел. Очень скоро он ощутит новую степень богатства. Очень скоро он сможет позволить себе очень многое. Очень скоро всё измениться. С трудом держась на ногах, он пошёл по улице. Всё это время пока они ехали, он не сомкнул глаз, боясь, чтобы крестьянин что-нибудь не отчебучил. Но всё обошлось хорошо.
У первых жилых домов девчонка остановилась.
— Я не дочка ярла!
— Что? — открыл рот Эдик.
— Я соврала, чтобы меня ты спас, ну или хотя бы не принесли в жертву.
— Что! — заорал Эдик, багровея.
— Спасибо за спасение! — она побежала по улице, со всех ног.
— Нет! — что есть мочи заорал Эдик. — Мои десять тысяч!
Он упал на брусчатку, из глаз покатились слёзы. Он чувствовал себя обманутым, разбитым и жутко уставшим. Поддерживающая его мысль о награде исчезла и вместе с ней, растаял и боевой дух.
Он с трудом дошёл до дома, никому ничего не сказав, зашёл в комнату, завалился на кровать и просто провалился в сон без сновидений.
А в городе влюблённые парочки бродили по паркам, в трактирах пил весёлый народ. На широких улицах попрошайничали нищие. И никто ничего не заметил. Чужое горе не ранило сердца людей, они обсуждали его за кружкой пенящегося эля, блестящего в ярком свете свечей. Оно было далеко, где-то за стеклом трактирного окна, где-то на неизвестной улице, в неизвестном доме. Там жили не они, а те, кто не так давно так же судачил за кружкой эля, пока в его семье не произошло несчастье. И он оказался совершенно бессилен перед ним. Не появилось светлого героя, способного мгновенно броситься в путь ради спасения его детей. Не появилось и доброго волшебника, спешащего на помощь, или хотя бы сказавшего где похищенные дети. Герой не пришёл, потому что его не было. Не кому было им становиться. Не из кого ему было возникнуть. Он так и остался детской фантазией из мира сказок. Не было в Юхо человека способного бросить всё ради помощи ближнему. Рисковать своей жизнью, ради счастья других людей, которые может быть даже и не вспомнят об этом. Претерпевать лишения ради того, чтобы у каких-то незнакомцев было всё хорошо и ничего не случилось.
Но люди не понимали этого, они просто судачили, о том, у кого что случилось, кто сколько купил и кто что имеет. Это было гораздо проще, чем попытаться объединиться и спасти положения. Это было гораздо безопаснее, чем бороться с распоясавшимся злом. Эту роль они отводили герою, которого не было.
Спасать других было некому — спасти бы себя.
Глава 16
Весь следующий день Эдик отдыхал, приходя в себя. Ночь на болотах сильно подорвала его душевное здоровье. Постоянно прокручивая в голове события, он понимал каким ужасным опасностям он подвергался, и как чудом оттуда спасся. Если бы его ранили гоблины, если бы он свалился за борт, если бы он не попал по ведьме… То его сейчас бы могло не быть здесь в тёплой кровати. Потом, устав от повторных переживаний, Эдик размышлял над тем, почему в замке не оказалось дочки ярла. И как подло с ним поступила та девчонка, обманув его. А он заботился о ней, как о себе. Эх его десять тысяч…
Но если дочки ярла там не было, то куда она делась? Конечно, Эдик понимал, что хорошо было бы провести расследование. Сходить к ярлу, узнать, что и как, какие события произошли перед этим. Но кто такой сейчас Эдик? Да просто никто. Конечно, он бы мог попытаться представиться братом Эдика де Тюка, попытаться убедить ярла в том, что Эдик перед своим исчезновением много ему рассказал и так далее. Но Эдик не хотел рисковать. Если охотились за ним, то велика вероятность, что заинтересуются и его братом. Тем более таким необычным маленьким братом, обладающим нечеловеческой силой и способностью к магии. Да император в первую очередь уберёт его.