— Ну, ничего, — послышался ласковый голос Клавдии. — Давай попробуем ещё раз.
— Хорошо! — послышался голос встающего Тиммелина. — Я только отолью и назад.
Эдик, увлечённый подслушиванием, не сразу догадался, что Тим откроет дверь.
Перед бедным юношей предстало чёрное существо низкого роста, стоявшее прямо за дверью.
— Демон! — что есть мочи заорал Тиммелин.
Эдик понял, что его обнаружили, развернулся и, слетев по лестнице, выбежал из входной двери, выбив её на лету. У сидящего рядом бомжа отвисла челюсть.
Эдик убегал, что есть мочи, виляя по переулкам, а затем спрятался в одном из них. Там, осмотрев себя, он убедился, что он весь покрыт золой. Оторвав кусок рубахи, он принялся вытираться. В одной из лоханок ещё осталось дождевая вода. Посему вытершись, он привёл себя в порядок и, вернувшись на улицу, пошёл домой.
Особняк жил по привычному распорядку. За ужином собрались все его обитатели. Когда он подходил к концу, Ульрика неожиданно поднялась.
— Сегодня последний день с вами. С завтрашнего дня у меня новый наниматель, так что прощайте!
— Уля, золотка! — открыла беззубый рот бабушка. — А где ты жить будешь? Оставайся у нас. И тебе хорошо, и нам спокойней. Время сейчас тяжёлое, а дом большой.
— Уходишь, — вздохнула Люся. — В этом доме и без того слишком много женщин.
На лице бледного Тиммелина появилась хитрая улыбка. Он уже думал, как присвоит капиталы Эдика де Тюка. Как наденет его демонический доспех, и как станет ещё круче.
«Дела стали ещё хуже! — думал Эдик. — Конечно, мне спокойней спалось, когда Ульрика была в доме. Она могла дать бой тому, кто проникнет туда. Но теперь она меня больше не сопровождает, так что нет особого смысла в том, чтобы она оставалась. Да и ещё ей может натекает жалование за простой. Но поганец Тиммелин видимо хочет жить на широкую ногу. Что же я ему не позволю!»
— Как жаль, — вздохнул Эдик.
— Да, мы хорошо вместе воевали, — выпалил первое, что пришло в голову Тиммелин. — Мне будет без тебя скучно.
— Как провёл время с проституткой? — усмехнулся Эдик.
— Я... — побледнел Тиммелин.
— Да, я слышал она дала тебе бесплатно. В первый раз вижу проституток, которые бы так делали.
— Просто я ей понравился, и у неё не было клиентов, — проронил юный хускарл.
— И как ты провёл время? — продолжал настаивать Эдик.
— Отлично! — поднял голову Тиммелин.
Где-то вдали зазвенел колокольчик. Но на него никто не обрати внимание.
— В общем, прощайте, — кивнула Ульрика. — Спасибо за гостеприимство. Сегодня я в последний раз ночую в этом доме.
— Как жаль! — проронила скупую слезу бабушка. — Когда Эдичек вернётся, то я скажу ему, что ты ушла.
Двери столовой открылись, и в них вошла Альра Ноберти, а за ней показались солдаты.
— Что такое? — спросила Люся.
— Тиммелин, — потупила взор главная горничная. — Вас хочет видеть капитан стражи.
— Тиммелин Антарбель! — выкрикнул капитан Литл де Гер. — Вы обвиняетесь в убийстве горожанина Сэйта Нидринта.
— Нет! — вскочил Тиммелин. — Я этого не делал!
— Если вы этого не делали, то почему же труп гражданина Сэйта Нидринга, почтенного мужа, отца троих детей, образцового гражданина и патриота империи Винтермир висел впечатанный в потолок с размозженным черепом?
— Это всё он? — Тиммелин тыкнул пальцем в Эдика. — Он!
— Может хватить обвинять детей! — рассмеялся капитан. — А ещё называется хускарл.
— Как тебе не стыдно врать! — притворился, что заплакал Эдик. Он закасал рукав, показывая субтильную руку. — Разве я мог сделать такое? Ты же знаешь какой я слабый!
— Он врёт! — закричал Тиммелин. — Это этот малец. На самом деле он не мой брат, он брат Эдика де Тюка.
— Стража, взять его! — приказал капитан.
— Стойте! — прокричал Тиммелин, подняв открытые ладони. — Разве свидетели не говорят о том, что пьяницу убил малец.
— Нет, — пожал плечами капитан. — Были, конечно, кто утверждал обратное, но к моменту допроса они были уже в доску пьяны. Да и разве мог тощий мальчишка врезать так дородному мужику?
Он рассмеялся.
— Он брат великого героя!
— А ты хускарл! — посмотрел на него капитан стражи. — А в хускарлы поди кого не берут. Берут только свирепых и сильных бойцов.
— Нет! — вскричал Тиммелин.
Стражники заковали его в кандалы и вывели его во двор.
— Когда будет суд? — спросила побледневшая Ульрика.
— Через неделю, — бросил капитан стражи, удаляясь.
Когда солдаты ушли, в комнате повисло молчание.
«Так и надо этому дураку! — думал Эдик, сжав кулаки. — Похоже, справедливость наконец-то восторжествовала!»
— Что теперь будет с Тимом? — поинтересовалась Люся.
— Скорее всего его казнят, — вздохнула Ульрика.
— Казнят! — открыла рот бабушка. — За что?
— Я давно слышала, что после исчезновения сира Эдика ярл хотел прибрать к рукам его особняк и богатства. Так что видимо он наконец-то нашёл для этого повод. Тиммелина казнят, а поскольку наследников у сира Эдика нет, то дом будет передан ярлу.
У Эдика выпала челюсть.
— Почему так! — завизжала Люся.
— Обязанность хускарла следить за домом своего тана и защищать его. Поэтому всё это время он считался управляющим. После его казни, скорее всего, сира Эдика объявят умершим и дом заберут.
«Нет, — про себя кричал Эдик. — Не может быть! Теперь у меня всё отнимут!»
— Но до суда ещё семь дней, так что можно что-то придумать, — улыбнулась Ульрика и ушла наверх.
Эдик последовал её примеру, и долго ходил по комнате, думая, что сделать.
«Этот поганый ярл! Сколько же я сделал для него! — сжимал кулаки Эдик. — Сколько я старался. Я даже хотел спасти его дочку. А в итоге, чем он мне отплатил? Он хочет отобрать у меня дом, который я купил на полученные у него деньги! Я это так не оставлю!»
И он начал думать, что он может сделать. Но понял, что сделать ничего не может. Это в игре он бы понёсся в замок к ярлу, вынес бы стражу, а затем и самого ярла. После чего, часть сюжетной ветки была бы навеки утеряна, он бы получил статус злодея, и кампания стала бы развиваться в другом ключе. Те персонажи, которые должны бы были давать ему задания, потеряли бы к нему интерес, а те которые раньше жили по ту сторону жизни в мире тьмы стали бы лояльней к нему.
Но сейчас он прекрасно понимал, что он не пойдёт к ярлу. И судья уже скорее всего подкуплен. Осознание собственного бессилия ввергло Эдика в уныние. Ему стало тяжело стоять. Он заплакал. Он опять беспомощен, он опять слаб. У него опять отнимают последнее.
«Почему так? Почему мир не справедлив?»
Ещё вчера все заискивали перед великим героем, сейчас все только греются в лучах его славы. Где те люди, которым он помогал? Где те люди, ради которых он разбивал гильдию магов, хотевших уничтожить город? Где те люди, ради которых он уничтожил армию разбойников? Где те люди, ради которых он побеждал драконов?
Сейчас эти люди куда-то исчезли, они больше не вспоминали о прошлом, о чуде, благодаря которому они выжили. О великом герое. О проявления уважения к его памяти. Эдик исчез и все стали думать лишь о том, как выгоднее использовать всё, что осталось после него. Вот и всё.
«Всё! — сжал кулаки Эдик. — Пусть ярл Ягиминд будет на коленях ползать, я ради его спасения не пошевелю и пальцем. Всё! Хватит! Я устал! Меня использовал кто только мог, и продолжают использовать всё, что от меня осталось!»
Он, Эдик де Тюк, уедет отсюда. Если его особняк отберут, он бросит этот проклятый город. Он уедет отсюда. Он и пальцем не пошевелит ради этих зажравшихся ублюдков!
Хватит!
И рыдая, он упал на кровать.
А за окном стояла жаркая майская ночь. Звёздное небо сияло над городом, и аромат роз во внутренних садах притягивал друг к другу губы влюблённых. Они сливались воедино, воспевая прекрасную весну. Весь мир предвкушал лето, и ждал нового тепла после долгой-долгой зимы. Природа пела этой тёплой ночью.