Просто это был последний шанс. Если что-то пойдет не так, то отец просто вышвырнет его. Перестанет обеспечивать или оставит ни с чем. С таким положением дел Шистад мог даже смириться, ведь у него была голова на плечах и неплохие умения в области манипуляций. Пугало другое. Томас мог отправить его на реабилитацию. Это был худший вариант из всех возможных. Крис уже был на реабилитации однажды, он провел там практически месяц. Месяц физических и душевных истязаний, а потому вновь оказаться в клинике приравнивалось к адскому пеклу, горению заживо. И в этот раз Крис нутром чувствовал – отец не лжет.
Сейчас парень не употреблял, ведь знал, что это прямая дорожка к потери всего, а в частности, контроля над жизнью. Он не употреблял уже несколько месяцев, с тех пор как Томас застал сына в комнате с торчащим из вены шприцом, и тогда Крис пообещал, что все будет в порядке. И вроде бы сейчас все было в порядке. По крайней мере так думал отец, а этого было достаточно, пока Шистад мог скрывать накрывающую волну проблем.
Телефон Мун утяжелял карман, и это было вновь то чувство контроля. Он знал, что может сказать все, что угодно, и Ева взбунтуется, но все же сделает, чтобы вернуть эту небольшую коробочку с информацией. Конечно, у нее стоял пароль, но Шистаду даже не было интересно, что творится в голове этой идиотки, постоянно лезущей на рожон.
Дверь в конце прихожей хлопнула, и Крис мгновенно нацепил на лицо излюбленную ухмылочку, ожидая девушку, а вместе с ней и небольшое представление, которое изрядно потешит его чувство самодовольства. Как только Мун появилась в поле зрения, брюнет сразу заметил ее лицо – раздраженное и уставшее.
-Е-ева,-вкрадчиво произнес он, рассматривая помятый вид и совершенно недовольную реакцию.
Надо отдать должное, девушка превосходно отыгрывал роль стервы двадцать пять часов в сутки, порой Шистаду казалось, что у нее всего две эмоции – сучья узколобость и идиотская упрямость, которые шли рука об руку, как лучшие подружки. И даже если девушка была испугана или растеряна, это ее выражение тупой непокорности все равно овладевало ею. Крису казалось, что это какая-то встроенная функция – бесить его, но, как уже говорилось, самоконтроль был его сильной стороной, а потому большую часть времени раздражение удавалось выдавать за простой безразличие.
-И что ты сделал?-выдохнув, спросила девушка, с подозрением рассматривая нежелательного собеседника. Она выглядела уставшей и злой, и это была любимая смесь Шистада, просто потому что такого человека было проще всего подчинить своей воле. Эмоции – это живой путь к власти, а потому Крис неплохо научился ими жонглировать, вить веревки из чувств окружающих.
-С чего ты взяла, что я что-то сделал?-невинно поинтересовался парень, надеясь, наверное, окончательно вывести ее из себя. Крис и сам не знал, зачем ему это, может быть, парень был тем, кого обычно называют энергетическим вампиром, а может быть, ему просто нравилось доставать Еву, усмирять ее бунтующий характер. Честно говоря, он и сам не разбирался в мотивах своих действий, но его не особо это волновало, пока все шло так, как именно планировал парень.
-С того, что у тебя сейчас лицо треснет,-злобно прошипел Мун, что только позабавило парня. Стоило признать, что это ядовитое выражение лица совершенно шло ей, хотя Шистад вообще не любил девушек с характером, просто потому что не понимал их. Он не любил капризов и нытья, не любил конфликтов и противостояния со стороны прекрасного пола. Похоже, он просто не любил проявление личности.
Спектакль был хорош, но хотелось поскорее перейти к самой вкусной части этого представления.
-Ладно,-в притворном размышлении, чтобы сильнее разозлить девушку, которая уже, кажется, была на грани, он закусил губу и сделал глоток из кружки. Горьковатый привкус на языке напомнил о цели этого шоу, но прежде чем парень успел объяснить происходящее, девушка сама протянула руку, видимо, догадавшись:
-Верни телефон.
Шистад внутренне улыбнулся. Это было просто. Просто вывести ее на эмоции, а теперь нужно было всего лишь поднажать, чтобы окончательно завоевать контроль над Евой.
-С чего ты взяла, что он у меня?
Крис буквально видел, как бурлит раздражение у нее под кожей. Это было так по-детски – выставлять чувства напоказ. Она выглядела так, будто никогда не жила во взрослом мире, где было противопоказано, совершенно запрещено показывать свое истинное лицо, просто потому что жизнь полна таких, как Шистад – способных играть тобой и твоим настроением.
-Я слишком раздражена, чтобы препираться с тобой,-прошипела она, что парень видел и без этого уточнения. Ева подалась вперед, наверное, надеясь так повлиять на парня, но со стороны все это выглядело просто смешно, и Шистад откровенно забавлялся.-Просто отдай телефон.
-Попроси вежливо,-испытывая ее выдержку на прочность, прошептал парень, специально понизив голос и наклонившись к ней для нужного эффекта. Он знал, как близость влияет на девушек, абсолютно на всех девушек, даже на таких сук, как Мун.
А потом все произошло как-то слишком резко, потому что Шистад и сам не понял, что случилось. Ее лицо оказалось слишком близко, глаза Евы переливались самыми разнообразными оттенками, начиная голубоватым и заканчивая изумрудно-зеленым, в них плескались эмоции – кипящая злость и удивление. Она удивилась близости, но Крис и сам удивился, хотя, казалось, что все это было спланировано, как и сотни раз до. И тут он понял, что кто-то с размаху ударил его в солнечное сплетение. Этот удар рябью прошелся по всему телу и отдался в самой его уязвимой части – в голове. И это было странное чувство потери, утраты контроля. Так же было, когда наркотики уносили куда-то далеко, а власть над собственным организмом ускользала как хитрая рыба с удочки. И никак не получалось вернуть здравый рассудок, потому что мысли превратились в желе, в гребаный океан, в котором Шистад тонул, как пятилетний ребенок, которого никто не предупредил, что придется плыть. С короткого расстояния лицо Евы казалось привлекательным, что было необычно, ведь чем ближе рассматриваешь человека, тем не симпатичнее он кажется. Ее волосы беспорядочно обрамляли лицо и немного прикрывали плечи, они отливали каштаново-огненным оттенок, и Крис подумал, что это даже красиво, хотя обычно его не привлекали рыженькие. Выражение лица Мун было растерянным, будто она и сама не ожидала такой реакции, ее губы были слегка приоткрыты, и парень почти физически почувствовал, как она языком прошлась по белым зубам. Аккуратный нос и немного впавшие в последнее время щеки. Шистад даже не пытался анализировать свои мысли, прекращать их поток, просто потому что это было полностью не поддающаяся объяснению и контролю эмоция. Он не знал, как это называется, хотя Крис был уверен, что разбирается в людях, а уж в самом себе тем более. Брюнет рассматривал девушку с непривычной внимательность, потому что вблизи она казалось совершенно другой – не такой холодной стервой.
Но затем случилось то, что практически убило его, просто влепило пощечину, такую сильную, что стало почти физически больно. Она пахла персиками и тем идиотский чаем, который пила каждое утро. Это был чистый концентрат сладкого персика и кислинки апельсина. Аромат чего-то, что просто сносило крышу и заставляло кровь в жилах бурлить и бежать с бешеной скоростью.
Шистад и сам не мог поверить, что наклонился еще сильнее, он мог поклясться, что это все чертов запах, который манил и тянул, призывал попробовать на вкус, который и без того ощущался на кончике языка.
Крис чувствовал, что и Ева внимательно рассматривает его, не скрывая того, как млеет перед тем, как сокращалось расстояние между их лицами. Почему-то хотелось ощутить скольжение ее кожи на своей, сначала медленно и мучительно, растягивая момент, пропитываясь им, а потом яростно и настойчиво, чтобы всплеск эмоций послал электрический разряд по всему телу. Ее взгляд глаза-в-глаза приравнивался к сумасшествию, к чистой силе сводить с ума, потому что это было, если не оковы какой-то магии?