– Моя кузина так ею гордилась, но как только тот парень вцепился в нее, она изменилась. Не знаю. – Она смотрит за плечо. – Эти парни, конечно, красавчики, но, думаю, они одержимы демоном.
Мне сложно сопоставить ее описания с Шоном и по первому, и по второму впечатлению, но с Домиником совсем другая история.
Да, это, возможно, неэтично, но оставшуюся часть смены я подсаживаюсь к Мелинде поближе, поскольку внезапно у меня появляется настроение поболтать.
Глава 7
С ноющей спиной после целого дня на ногах я открываю машину и, практически упав на сиденье, включаю кондиционер, чтобы немного разогнать влажность в салоне. Повернув вентиляторы на себя, чувствую, как высыхает на лице влажный теплый воздух. Потом вытаскиваю из сумочки телефон и вижу пропущенное сообщение от Кристи. На губах непроизвольно появляется улыбка, как только я замечаю, что пропустила сообщение и от Шона.
Шон: «Приезжай в гараж. Скину тебе геолокацию».
«Сложный день. Думаю, лучше поеду домой».
Шон: «Фигня. Поспишь завтра. За мной пицца».
Шон скидывает мне геолокацию, и я раздумываю, победит ли моя усталость желание снова с ним увидеться. Решение принято, и спустя десять минут я на месте. Подъехав, прихожу в шок от размера гаража. Рядом с застекленным тамбуром шесть отсеков. Самый большой в конце – наверное, для ремонта машин серийного производства. Я представляла себе все совсем иначе. На широкой стоянке стоит несколько знакомых по вечеринке машин. Выйдя из своей тачки, слышу грохот музыки по ту сторону погнутых гаражных дверей. Все понятно – рабочий день окончен, и внутри мало признаков жизни кроме тусклого света в тамбуре. Когда я подхожу к нему, в нос ударяет запах, который ни с чем не спутаешь.
Эти одержимые демоном парни курят «травку».
Я издаю смешок, распускаю волосы и провожу по ним пальцами. А вот форму никуда не денешь. Я подхожу к двери, поднимаю руку, чтобы постучать, и вижу Доминика по ту сторону окна с двойным остеклением. На стекле жирным шрифтом выведен большущий логотип «Автомастерская Кинга». При виде Доминика я, с интересом его разглядывая, теряю опору под ногами. Ему на лоб падает прядь темных волос, когда он яростно кликает компьютерной мышкой под моргающим золотым светом. Идеальными губами он сжимает горящий косячок, а рядом с монитором стоит открытая банка пива.
У него такие густые ресницы. Даже стоя в полуметре, я вижу, как они порхают над его высокими скулами. На него изумительно приятно смотреть. Широкую грудь обтягивает испачканная маслом серая футболка с логотипом, а на бедрах темные джинсы. Да этот мужчина будет и в обносках хорошо выглядеть. Внимательно рассматривая его руки, я воображаю, сколько урона они могут нанести и сколько удовольствия доставить. Словно почувствовав на себе мой взгляд, Доминик отрывает глаза от экрана и переводит их на меня.
Паф!
Это выстрел, попавший прямо в грудь, и кровь в венах начинает качаться быстрее, пытаясь удержать кислород, которого я тотчас лишилась.
Пару секунд Доминик так же внимательно изучает меня, а потом подходит к двери. Резко ее распахнув, смотрит на меня. На лице у него бесстрастное выражение, а с губ свисает косяк.
– Что ты тут забыла? – Голос у него немного хриплый, словно он весь день орал, а потом выпил стакан виски.
– Меня пригласили.
– Позволь отменить твое приглашение.
– Почему?
Доминик выдыхает облако дыма, и я уворачиваюсь, повернув голову.
– Тебе здесь не место.
Я точно знаю, что не уйду. Соображая по ходу дела, выдергиваю из его губ косяк и зажимаю пальцами. Доминик буквально убивает меня взглядом, когда я боязливо затягиваюсь и часто-часто обмахиваюсь рукой, чтобы как можно быстрее развеять окруживший меня дым.
– На вкус… – делаю я вдох, – жуткая гадость. – Я задыхаюсь и начинаю откашливаться.
Уголки его губ еле заметно приподнимаются в улыбке, но она быстро исчезает.
– Потому что ты пытаешься строить из себя ту, кем не являешься. Тебе сюда нельзя, Сесилия.
– Я не стану пить.
Доминик забирает косяк.
– Делай, что хочешь, милая, только не здесь.
Он собирается закрыть дверь, но я успеваю просунуть в щель ногу.
– Если дело в моем отце, то тебе стоит знать, что между нами нет любви. Я всего лишь плод его преступного прелюбодеяния, – ерничаю я, умело изображая тон проповедника. – Так что деваться некуда, – я оглядываю тамбур, – образно говоря. Этот город не его собственность. Как и я.