– Извини, – ослепительная улыбка, – не смог устоять.
– Уж постарайся.
От его смешка по коже бегут мурашки.
– Обязательно. Это было довольно смело.
– Ну, да. Я не настроена на эту работу. Это условие моего наказания.
Шон хмурится.
– Наказания?
– Из-за моей фамилии. Меня вынудили проработать здесь год, поэтому я это заслужила. Наверное. – Я пожимаю плечами, словно не сказанула только что лишнего из-за озлобленности.
– Хм, ты не одна такая. Я и сам не в восторге от своего возвращения.
Он старше меня. Думаю, Шону около двадцати пяти. Его невозможно не заметить из-за безумной привлекательности и соблазнительного аромата – кедра и чего-то еще, что я никак не могу определить. Невозможно устоять перед его сбивающей с ног энергетикой. Чем дольше он стоит под золотыми солнечными лучами, тем сильнее их впитывает. Меня настораживает, что от одного взгляда на него я так сильно нервничаю. Но не виню себя, потому что взгляд у него не менее наглый. Сегодня утром, несмотря на довольно угрюмое настроение, я принарядилась и сейчас рада, что не пожалела усилий. Я стою перед Шоном в черном сарафане в белый горошек длиной до колена и с завязками на шее. Я распустила волосы, и они гладким шелком струятся по плечам. Даже потратила время, чтобы накрасить ресницы и нанести обильный слой блеска на губы, которые теперь облизываю, и Шон опускает на них взгляд.
– Сесилия, верно?
Я киваю.
– Чем планируешь заняться?
– А что?
Шон проводит рукой по небрежно взъерошенной шевелюре.
– Ты же новенькая в городе? Здесь неподалеку у меня с соседями по комнате есть одно местечко. Сегодня собираемся, подумал, может, захочешь с нами.
– Я, пожалуй, пас.
Он наклоняет голову, изумленный моим быстрым ответом.
– Почему?
– Потому что я тебя не знаю.
– В том и суть приглашения. – Его губы, возможно, и шевелятся в обмене любезностями, но глазами он меня так пожирает, что становится неуютно.
– Мой прокол на знакомстве, похоже, дал тебе неверное впечатление обо мне.
– Я не строю никаких домыслов, клянусь. – Шон поворачивает руки ладонями вверх, и на правом запястье показывается вытатуированный туз, как будто он прячет в рукаве козырную карту.
Остроумно.
Он подмигивает, и возникает ощущение, будто Шон только что поцеловал меня в щеку. Дома из интересных занятий только чтение и плавание, а еще есть подозрение, что этим я и прозанимаюсь все лето. Я окидываю его строгим взором и протягиваю руку.
– Покажи свое водительское удостоверение.
Изогнув густую светлую бровь, Шон вытаскивает кошелек и отдает мне права. Я забираю протянутую карточку, смотрю на нее и на него. Между его губ свисает сигарета, и Шон щелкает черной титановой зажигалкой, а я перевожу внимание обратно на его права.
– Ты же в курсе, что курение убивает?
– Кто-то же должен перенять дурные привычки моего старика, – тут же отвечает он.
– Альфред Шон Робертс, двадцать пять лет, по гороскопу Дева. – Я делаю снимок его прав и отправляю сообщение Кристи.
«Если меня найдут мертвой, то виноват этот чувак».
Она тут же начинает печатать ответ. Да, я понимаю, что она офигевает. Фотография плохо передает его реальную внешность. Она выводит из себя и кажется неуместной в этом городе.
– Отправляешь для подстраховки смс? – спрашивает Шон, поняв, что я делаю.
– Именно. – Я отдаю ему права. – Если не доберусь до дома, ты станешь главным подозреваемым.
Он обдумывает мое заявление.
– Ты вообще веселишься?
– В каком смысле?
– Во всех смыслах.
– На самом деле нет.
Шон смотрит на меня с таким… напряжением, его поза становится неуверенной, словно он прикидывает, не забрать ли обратно свое приглашение. Несмотря на то, что я слегка обижена, решаю облегчить ему задачу.
– Я так понимаю – проехали. Не бери в голову, до встречи…
– Дело не в этом, просто… – Шон обхватывает шею ладонью. – Господи, здорово я все испортил. Просто эти парни, они… ну, они…
– Шон, я была на куче вечеринок. Я не Красная Шапочка.
Ответом мне становится ухмылка. Шон приминает сигарету коричневым ботинком с пятнами от масла.
– Вот и хорошо, ведь мы не хотим, чтобы волк взял след.
– Так куда именно ты меня приглашаешь?
Он дарит мне ослепительную улыбку, которая бьет прямо в сердце.
– Я же тебе говорил. В одно местечко.
Стоит быть начеку, особенно из-за его нерешительности, но я несказанно заинтригована.
– Веди.
Мы подъезжаем к двухэтажному дому – единственному в тесном переулке. Остальные дома на этой улице стоят довольно далеко друг от друга, чтобы каждому хватало личного пространства. Этот район очень отличается от того, в котором я провела детство. Я выхожу из своей «Камри» и подхожу к машине Шона – классическому автомобилю, от которого я изо всех сил старалась не отставать по пути сюда. Машина ярко-красная, похоже, недавно отполирована и идеально его дополняет. Оставшиеся парковочные места по кругу и вдоль улицы занимают такие же машины: либо классическое натертое до блеска железо с мощными движками, либо огромные грузовики, в которые так сложно забраться.