Он вывернулся, рыча, и ловко набросился расцарапав ей лицо. Она ворчала, толкала, била кулаками, пытаясь вспомнить, чему ее учили на курсах самообороны три года назад. Мальчик, тявкая словно дикая собака, подбежал и остановился между ними. Он встал на задние лапы и посмотрел на зверя. Человек-зверь огрызнулся мальчику в лицо, но медленно вернулся к стае.
Мальчик снова опустился на четвереньки, прижался головой к боку Элисон, приподнял ее рубашку и прижался щекой к ее голому животу. Она поймала себя на том, что гладит мальчика по голове так же, как Кайли гладила ее.
Казалось он успокоился и поплелся обратно через комнату. Элисон сидела на полу, дрожа, по ее лицу текли слезы. Что ей теперь делать? Их было так много. Если она осмелится сбежать, выбежать в окно, будет ли она достаточно быстра? Она посмотрела на Кайли, которая сидела, скрестив ноги, и монотонно напевала свое имя. Как она вписалась в эту компанию? Сможет ли она помешать Элисон? Элисон потянулась к щеке и поморщилась, гадая, будет ли когда-нибудь ее кожа такой же, как у Кайли. Царапины горели. "Мне должно быть страшно", — подумала она. Но этого не происходит.
Мальчик пробежал перед животными, и они расступились, пропуская его внутрь стаи. Элисон мельком увидела окровавленное тело Стива. Он был голый, руки и ноги в крови, живот вспорот. Мальчик наклонил голову, откусил что-то и покачал головой, пытаясь высвободить это. Раздался громкий сосущий звук, и он перекатился на спину, вызвав визг смеха у остальных. Но он упорно кусал снова и взял добычу в рот, потрусил с ней прочь, потянув, когда она застряла. Один из старейшин наклонился вперед и разорвал кишки зубами.
Элисон обреченно прикрыла лицо руками, предчувствуя дикую смерть. Она знала, что должна плакать, но не могла. Это происходит по настоящему! Из глубины сознания до нее донесся обрывок старой песни: "Меня здесь нет, этого не происходит". Она пропела ее про себя, чтобы заглушить жующие звуки, когда стая начала есть.