***
Кахир стал свидетелем прекрасного зрелища: оба его пленника сидели на кухне, пили чай и о чем-то тихо переговаривались.
Бета Стаи всегда ходил по дому бесшумно, чем иногда пугал Карла, а свой запах по старой традиции заглушал, так что ни Эмир, ни мальчик не заметили притаившуюся под дверью тень, которая внимательно прислушивалась к разговору.
А обсуждали эти двое вполне мирные вопросы. Даже не поливали Кахира грязью, хотя девчонка чувствовала к нему ужасную неприязнь к. И план побега не составляли, хотя Кахир по собственному опыту знал, что вдвоём бежать всегда легче.
— Мы в палатках раньше жили. Мелкие, сбивались в одну кучу, грелись так. В горах холодно, одеял не хватало. Мальки обращались во вторую ипостась, но все могли вернуться обратно. Последних очень жалели. Необратившиеся обратно дарили хоть какое-то тепло ночью своим мехом. Иногда случалось, что меньшие братья, просто слабые оборотни и больные умирали без… приступов там, кашля и криков. Не выдерживали постоянных холодов, голодовок и грязного воздуха.
— Грязный воздух?
— Это придумали наши, — Кахир понял по одному только голосу, что Карл за стеной скривился, — соседи. Скидывали специальные бомбочки с химикатами, и они отравляли нашу редкую растительность и воздух.
Недолгое молчание, и Кахир услышал, как поцокивают блюдечка и чашки. Чай пьют.
— А почему нельзя было уйти? — спросила Эмир как наивное дитя и шмыгнула носом.
— А куда? — изумился Карл. — Мы никогда не жили в тех же самых густых степях или пустынях, мы не умеем охотиться там, где не за что спрятаться. Мы жили в пещерах. Были идеи уйти, но старейшины Стаи не одобряли. Сама понимаешь, без их блогословления, — Карл сказал это писклявым голосом, — нельзя ничего не делать.
Кахир решил не вмешиваться. Пусть болтают, лучше сдружатся. В конце концов, без друга его подстилка будет действительно бесчувственной и впавшей в депрессию подстилкой. А так ее хоть кто-то будет развлекать.
Бета поднялся на второй этаж в полностью пустую комнату и закурил. Едкий дым и неприятный запах открыто раздражали нюх оборотня, но он продолжал курить изо дня день — еще одна плохая привычка в бездонную копилочку его грехов.
Теперь, когда вроде бы всё сделано, Кахир сомневался. Да, Тэмпсен дал приказ ему не трогать девочек Стаи Грей, поэтому бета вынужден был искать женское тело за пределами дома, но что теперь делать с оборотницей, которая живёт у тебя под крышей? Он мог ее заткнуть, сделать так, чтобы она без случая не попадалась ему на глаза, но зачем ему шугающаяся каждого шороха самка, которая в постели будет самым настоящим бревном?
Откуда брать ей одежду? Бабские штучки, косметику там, чулочки?
И чем она будет заниматься во время его отсутствия?
Определенно, Карлу скоро станет невмоготу развлекать оборотницу. Занять ее чем-то что ли?
Кахир откинул посторонние мысли в сторону. Эта неделя для него являлась нерабочей, и он был на формальном отдыхе. А это значит, что уже можно мало-помалу воспитывать в личной подстилке покорность и учтивость.
«Для начала надо полностью разбить игрушку. Морально уничтожить. А потом из осколков сложить новую, совершенно другую личность».
Эти слова, когда-то сказанные серийником, неприятно цапнули душу. Кахир до сих помнил, как тот псих расписывал всё то, что делал со своими жертвами. Как они становились послушными и безмолвными рабынями чужих желаний, как выполняли всё по первому же приказу и ласковому слову. То были живые куклы. Они не помнили родных и близких, они ничего не помнили.
Бета выругался и кинул сигарету в пепельницу — единственное, что было в этой комнате. Ладно, может, ему в постели нужна и не такая покорная подстилка. В любом случае, в тех играх, в которые «играет» Кахир, быть равнодушным просто невозможно.
Бета представил, как будет связывать худенькое тельце своей пленницы, как легкая плеть в замахе рассечет воздух, как грубо и жестоко Бета будет брать то, что принадлежит ему.
Тут, кажется, проснулась его совесть. Правда в том, что вся совесть Кахира распространялась только на семью Тэмпсена Грея и Карла. И всё. Остальные для него сродни чужаков, хотя он и готов положить за Стаю голову.
А тут совесть решила поплакаться над бедной девушкой, которую отлучили из мерзкопакостной Стаи, сделали чьей-то подстилкой и хотят трахнуть тогда, когда она болеет.
Картинки, как он яростно раз за разом берет податливое тело, вызвали ожидаемую эрекцию.
Кахир чертыхнулся и спустился на первый этаж, на этот раз громко переставляя ноги, чтобы пленники его точно услышали. Лестница заканчивалась совсем близко с кухней, так что Бете не пришлось далеко идти.
— Ты, — Кахир оперся на косяк и невесело посмотрел на подстилку. Как же ее зовут? Или она не говорила имени вообще? — Наверх. Живо.
Бета заметил, как у Эмир мелко задрожали руки, из-за чего она обхватила горячую кружку, чтобы этого не было видно.
Карл искоса посмотрел на Кахира, и в его взгляде бета прочитал скрываемое осуждение. В комнате сильно запахло страхом.
«Странно, — мелькнула мысль в голове беты, — а ночью она не тряслась и не боялась».
Кахир быстрым уверенным шагом направился наверх, зная, что девушка идет за ним.