«Проект-W» засекречен даже внутри «ФТ-инк.» – белохалатники в фармацевтических лабораториях концерна не имеют понятия, откуда поступают сыворотки и препараты для их опытов. И соратники г-на Савельева в совете директоров – не имеют. Без сомнения, этот вопрос их весьма заинтересует, но не сразу, сейчас на повестке дня более важные дела. Фора есть – и за этот срок необходимо собрать и сберечь все что можно. И найти покупателя – скорее всего, не здесь, за границей.
Причем надо проделать все не просто быстро, – молниеносно. Хапнуть, продать, исчезнуть. Или хотя бы хапнуть и исчезнуть, – тогда покупателей для сделки века можно будет подыскать не торопясь, не поря горячку.
План логичный и здравый – да только вот исполнителей для его осуществления у Мастера почти не осталось… Вернее, исполнители – боевики для силовых акций – есть, но нет людей, способных более-менее толково ими командовать… Полководец, по большому счету, должен сидеть в штабе над картой, а не поднимать роту в атаку.
А вот ротных-то командиров и нет…
Штырь погиб по собственной глупости во время приснопамятного налета на «Обитель Ольги-спасительницы», оказавшуюся замаскированным под монастырь публичным домом. Ахмед разделил судьбу прочих погибших в Логове… Мамонт сдуру подвернулся под пулю Руслана во время стычки в Лаборатории…
Остался один Мухомор.
Этого человека Мастер никогда не понимал до конца.
Если побуждения других подручных – полных, честно говоря, отморозков – были ясны и прозрачны, то Мухомор… Во-первых, отморозком его не назовешь, при всем желании, – в команде Мастера он славился более чем мягкими методами работы, почему и занимался делами, требующими наиболее деликатного подхода. Во-вторых, не гонялся столь откровенно за деньгами, как гонялись покойные Штырь с Ахмедом…
В любом случае Мухомор никогда не подводил, быстро и грамотно исполнял порученное. Мастер очень надеялся: не подведет и теперь.
Он начал разговор, обрисовав положение, в котором они не по своей воле очутились, причем несколько приукрасил картину: дескать, речь идет не о спасении шкуры, просто представился великолепный шанс обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Обеспечить именно им двоим, Мухомору и Мастеру, шестерки не в счет…
(На самом деле не в счет даже Мухомор, но ему про это знать пока не обязательно. Из школьного курса арифметики Мастер помнил твердо: при делении чего-либо наибольший результат получается, если за делитель принять единицу. А последующий жизненный опыт добавил еще один постулат: мертвец не проболтается.)
Далее – уже в приказном тоне – прозвучал незамысловатый план действий: быстро собрать все крохи, уцелевшие тут, в Логове, – и тотчас же, не откладывая, лететь в Питер. Сегодня же ночью вычистить под ноль главную площадку, функционирующую под крышей института растениеводства. Выпотрошить компьютеры, забрать реактивы, документы, приборы, и прочее, и прочее… Потом залечь с добычей на дно – затаиться в «Салюте». Благо про эту бывшую базу отдыха разорившейся фабрики (ныне превратившуюся в учебно-тренировочную площадку для головорезов Мастера) никто из верхушки «ФТ-инк.» не знает.
Ну а затем уж Мастер займется поиском покупателя – есть у него кое-какие выходы на зарубежных партнеров покойного господина Савельева. А дело Мухомора – продолжить тем временем со своими бойцами поиски сбежавшего Эскулапа, и, заодно уж, Деточкина, – похоже, тоже решившего податься в бега… Эти два специалиста – главный генератор научных идей и главный технарь – могут оказаться неплохим довеском к выставленному на торги товару.
Затем, в свой черед, встанет последняя задача: обеспечение безопасности затеваемой сделки. Потому что за те деньги, что им надлежит запросить с покупателей, даже святой может оскоромиться…
– Вопросы есть? – привычной фразой завершил свою речь Мастер.
Мухомор долго молчал, задумчиво глядя на озеро и комкая в руках снятую с головы бандану. Наконец заговорил:
– Есть одна закавыка… Сдается мне, что за бумажки да приборы много мы не получим. У них там что, своих микроскопов или термостатов нет? Есть. А отчеты лабораторные… Хрен ли им те отчеты? На бумаге написать что угодно можно. Штамм-то тю-тю… Сгорел весь к едрени матери. И ни одной живой зверюги не осталось… Видеозапись, что ли, прокрутим – какие, мол, они у нас были красивые да лихие? Так в Голливуде и не такое кино делают, не поверит никто… Из-за чего, извиняюсь, очко рвать? Попробовать разве что сблефовать? Выдать за «пятьдесят седьмой» хрень какую-то из аптечки?
Мухомор выдержал паузу, словно раздумывал о возможных последствиях рискованного блефа. И сделал вывод:
– Нет уж, я в такие игры не игрок. Всё, считайте, что закончился мой контракт. По форс-мажорным обстоятельствам.
Мастер, ожидавший подобных сомнений, хмыкнул. Не хотелось, но все-таки придется продемонстрировать козырную карту… Впрочем, ждать подвоха не стоит, самостоятельно подчиненному все равно не найти покупателей… Он наклонился к стоявшему у ног металлическому чемоданчику (Мухомор давно бросал на сей предмет недоуменные взгляды), повозился с кодовыми замками…
Внутренний объем оказался куда меньше, чем стоило ожидать по внешним габаритам, и Мухомор понял: чемоданчик не простой. Чем-то оборудован – или системой ликвидации, или устройством, поддерживающим заданную температуру… А может быть, тем и другим одновременно.
Потому что внутри, в выемках, проложенных чем-то мягким, лежали семь хорошо знакомых Мухомору контейнеров – стальных цилиндров со стальными же винтовыми крышками на мелкой резьбе. На боку каждого цилиндра нанесен знак: «биологическая опасность». На каждой крышке черной краской выведено число 57.
Он… Штамм-57… Главное богатство Лаборатории – штамм, превращающий человека в нечто ИНОЕ, как физически, так и психически… Штамм, считавшийся после недавних событий безвозвратно утерянным.
– Откуда?! – изумился Мухомор.
– От верблюда… Заначка. Моя, личная. На черный день. Лежала здесь, в тайничке, – системой уничтожения не оборудованном. У меня тут своя система, отдельная, – Мастер постучал пальцем по чемоданчику, – все тип-топ, чужим не достанется…