Ольга затихла, а потом произнесла:
— Я, наверное, тебя утомила.
— Нет, что ты, — возразил Олег, — очень интересно. А где еще ты была?
— Была в Париже, Брюсселе, Амстердаме, Гааге, Ницце, Люксембурге, Милане, Флоренции и даже в княжестве Монако. Я же больше года в Германии работала, вот и ездила на экскурсии. Хотелось мир повидать. Деньги мне копить было некуда, вот и тратила на поездки.
— Молодец, — похвалил Кривцов, — повезло тебе. Наверное, и языки знаешь?
— Английский достаточно прилично. Но я сама бы никогда не выучила, немцы в свое время условие поставили, чтобы выучили все. Учителей нам нанимали. Но без практики, конечно, ничего не вышло бы.
— А что и немцы говорят на английском?
— Конечно. Причем лучше меня, и, причем, все. И не только немцы, а и французы, и итальянцы, и голландцы, словом вся Европа.
Кривцов налил в фужеры еще коньяка. Он поймал себя на мысли, что в этом вопросе у него будут проблемы.
— Давай выпьем за то, чтобы и у нас когда-нибудь стало так же, как там, где ты была.
Они выпили. Ольга встала, подошла к окну:
— Боюсь, что твой тост не сбудется никогда.
— Почему?
— Понимаешь, Олег, мы ведь отстали не в производстве автомобилей, или сотовых телефонов или качестве жилья. Этому всему можно научиться у тех же немцев. Научили же они нас проектировать, ведь до их прихода я стояла возле кульмана с карандашом и линейкой. Сейчас даже вспоминать смешно, но это было, и многие были против немцев. Боялись, что они украдут у нас какие-то технологии, или еще что-то. Но, повторю, отстали мы не в этом. Подойди, посмотри в окно.
Кривцов с фужером в руках подошел к окну и посмотрел на улицу. Кругом стояли обшарпанные дома, по сильно разбитой дороге сновали грязные автомобили, редкие прохожие двигались темными пятнами по вытоптанной в снегу тропе тротуара. Было тускло и мрачно, несмотря на падающий снег. И главное, совсем не ощущалось, что завтра Новый Год. Причем, самое печальное, что подобная картина будет видна из любого окна, любого дома в этом городе.
— Вот где мы отстали, и боюсь, что навсегда. Во всяком случае, если мы не позовем китайцев, навести тут порядок, сами мы никогда не справимся. Ни с подъездами, ни с дорогами, ни с домами.
— Почему китайцев?
— Просто их много, и работать они умеют. Ты думаешь, нашего человека заставишь грязь убирать? Никогда, так как он житель великой державы и грязь убирать ему не пристало.
— Да ты философ.
— Нисколько. Я тоже циник, как и ты.
— Ну, тогда, за здоровый цинизм, — провозгласил тост Кривцов.
— Нам с тобой с такими темпами выпивки до Нового Года не хватит.
— Хватит, — махнул рукой Олег, — ну что, пошли спать.
Сам он уже с ног валился.
— Пошли, — согласилась Ольга, и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.
ГЛАВА 17
Сегодня в последний день года следователям следственного отдела города можно было на работу не выходить. Начальник, Игорь Моисеевич, на оперативке вчера так и сказал:
— У кого есть хвосты в виде бумажной работы, выходите на службу и работайте. У кого всё сделано, пожалуйста, празднуйте.
На службу почти никто, кроме дежурного следователя, не вышел. Игорь Борисов сидел в своём кабинете и изучал, сделанные им за месяц выписки из уголовных дел, которые он изучал в архивах судов. Начальник приказал ему после праздников явиться с докладом о проделанной работе:
— Ну, Игорёк, пора тебе закругляться. Пора и к самостоятельной работе приступать. Первое убийство после праздников — твоё.
Игорь просматривал свои записи, и удивительная у него получалась картина. Вот, например, несколько лет назад в городе произошло убийство. Сын крупного коммерсанта по фамилии Исаев застрелил двоих человек в лучшем ресторане города. Что-то они не поделили, завязалась драка, и тогда в её разгаре, когда к драке присоединились почти все, находившиеся в ресторане, раздались выстрелы. Случай банальный. Следователь быстро отыскал стрелявшего. Довести расследование до суда было делом техники. Ничего на первый взгляд необычного. Однако в деле имелась справка, что отец обвиняемого, то есть тот самый крупный бизнесмен Исаев, был застрелен двумя выстрелами из винтовки иностранного производства за несколько дней до окончания следствия по делу его сына. Борисов поискал в архиве дело по этому убийству, и обнаружил, что оно прекращено. Убийцу так и не нашли, улик никаких. Оба дела вёл Одинцов. Конечно, это могло быть совпадением. Сначала сын убивает в ресторане двоих человек, и ему светит двухзначный срок. А за несколько дней до окончания следствия, то есть до того дня, когда обвиняемый сын сможет полностью прочитать уголовное дело и увидеть перспективу, которая его ожидает, погибает отец, причём явно насильственной смертью.
В деле сына Борисов не нашёл никаких огрехов. Напротив, следователь нагрузил сынка по полной программе. Даже усматривалось какое-то особое рвение следователя, его неуёмное желание, чтобы убийца не получил никакого снисхождения в суде. Ничего не забыл следователь: вменил сыну и незаконное хранение оружия, и нанесение телесных повреждений пяти потерпевшим, и умышленную порчу имущества ресторана. Словом, букет из статей Уголовного Кодекса получился пышным. Собирая характеризующий преступника материал Одинцов не побрезговал даже мелкими административными нарушениями. И надо сказать, что следователь своего добился. Преступник получил пожизненный срок. И даже это не удивило бы Игоря, так как следователь и должен быть таким бескомпромиссным. Удивило Борисова другое. Все остальные дела Одинцова никак не походили на это. Во всех остальных делах Одинцов так не усердствовал. Да, расследование велось, но без должной прыти. Не усматривалось в действиях Ивана Андреевича большого желания упрятать других обвиняемых на максимальный срок. Это было ему явно не интересно.
В деле по расследованию убийства Исаева старшего вообще нет никаких следственных действий. Так, разная мелочь, которая ничего не доказывает: протокол осмотра места происшествия, экспертиза пуль, экспертиза причин смерти. Очевидцев происшествия нет. Есть допрос некого Серёгина, который был соучредителем Исаева старшего в нескольких фирмах. Следователь, видимо, отрабатывал версию разборок между учредителями. Но эта версия не подтвердилась, долю убитого в бизнесе унаследовал отбывающий пожизненное заключение сын. Серёгину смерть партнёра ничего не дала, и дать не могла.
Игорь уже собирался убрать все дела Одинцова снова в архив, и с чистой совестью признаться себе, и доложить начальнику, что Одинцов Иван Андреевич, ни в чём предосудительном не замешан, как на глаза ему попался один документ, приобщенный к делу. Из протокола осмотра места происшествия следовало, что убийство бизнесмена произошло на улице Советской около дома номер шесть. Когда Борисов читал протокол, то не обратил на адрес никакого внимания. Но в самом начале дела имелось сообщение о преступлении, на котором он остановил взгляд. Позвонивший сообщал, что произошло убийство на выходе из ресторана. Борисов подошёл к карте города, которая висела на стене кабинета, и обнаружил, что по улице Советской в доме под номером шесть действительно находится большой ресторан. Он снова посмотрел на сообщение о преступлении. Звонок поступил на пульт дежурного в восемь тридцать утра. Жил убитый Исаев далеко от этого ресторана. Чего бы ему тут делать в столь ранее время? И почему следователь в протоколе осмотра места происшествия не упомянул, что в доме под номером шесть находится ресторан? Пропустил? Не досмотрел? Не придал значения?