— Чья работа, по-твоему? — спросил Одинцов, принявшись за еду.
— Это они, больше некому, — Владик показал рукой на окно, где на противоположной стороне улице уже засветилась вывеска кафе «Дуплет».
— Обоснуй.
— Дадон в последнее время сильно растерял свой авторитет. Кругом у него проблемы, в основном финансовые. Братве становится нечего кушать, нечем греть зоны, не с кого становится получать. Везде одни картузы с кокардами, да чёрные конторские пиджаки. Многие отказываются от услуг Дадона и переходят к вашим. Полагаю, что и Валька отказался с ним сотрудничать и вот результат. Сына замочил, паршивец.
— А смысл? Что этот твой Валька сразу раскошелится? Скорее наоборот.
— Зато другие в штаны наложат, это точно.
— А что другие? Откуда они узнают, что это Дадон нагрешил, а не какие-нибудь другие бандиты? Например, залётные?
— Не смешите, Иван Андреевич. Даже мне сразу понятно, чьих рук это дело. Среди бизнесменов дураков мало. Всем понятно, какие есть силы в городе, сколько этих сил, и на что они способны. А «залетать» в наш город нет смысла, тут и своим волкам места уже не хватает.
— Ну, ну, — перебил его Одинцов, — попрошу без ярлыков и обобщений.
— Простите, Иван Андреевич, я не вас и ваш департамент имел в виду.
— Ладно, откуда сведения? — деловито осведомился Одинцов.
— У меня через дорогу, — он вновь показал на светящуюся напротив вывеску, — есть свои людишки. Под нормальных пацанов косят, но за деньги, как говорится, готовы маму родную продать. Кстати, о деньгах. Моя скромная должность администратора уже не позволяет мне расширять нашу агентурную сеть, а такая возможность имеется.
— И что предлагаешь?
— Неплохо бы мне директором ресторана заделаться.
— Это с твоей-то биографией?
— Ну, с этим проблем не будет, если вы не подскажете, то никто и не поинтересуется. Но, насколько я знаю наших хозяев, они доверяют нынешнему директору всецело. Он, действительно, не ворует, разве что по мелочи.
— Хорошо, будешь с Нового Года директором. Сеть нужно расширять. Раз твой директор не ворует, значит, он законченный наркоделец. Наркотиками торгует. Подходит?
— Да хоть ядерными ракетами, лишь бы его отсюда убрали.
— Считай, что решено. Теперь скажи, откуда у Дадона такой специалист по стрельбе?
Администратор округлил глаза, давая понять, что не понимает, о чём идёт речь.
— Ах, да, — стукнул себя ладонью по лбу Одинцов, — Седовского сына застрелил снайпер, причём выдающийся, а не рядовой.
— У Дадона нет такого плана людей. С трёх шагов они, конечно, многие попадут, но снайпера у него нет. Это точно. Это товар штучный.
— Значит?
— Значит нанял.
— Это понятно. Слушай, Владик. Ставлю тебе задачу выяснить, как Дадон вышел на снайпера, сколько было посредников, и если они были, то мне они нужны с адресами и фамилиями. Снайпер, скорее всего Дадону не знаком, а то уже давно бы нашли его труп.
Понял?
— Понял, Иван Андреевич.
— Ну, и про «вовремя доложить» не забывай. Любая информация хороша ко времени.
Одинцов поднялся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Возле машины он снова внимательно посмотрел на кафе-бильярдную «Дуплет». Перед дверями никого не было, но сквозь тюлевые занавески было видно, что в кафе уже есть народ.
— Вот такая вот теперь суровая действительность, — сказал самому себе Иван Андреевич. — Даже администратору захудалого ресторана, по совместительству моему агенту, место работы которого находится в двух километрах от места убийства, через три часа после убийства, известно: кто заказал, по какой причине, и какие цели преследовал. Заказчику тоже известно, что все кругом уверены, что это его работа. Даже ментам. И ему на это наплевать, он сейчас поигрывает в бильярд в своём собственном кафе, оформленном на подставную фирму. Он не боится, что за ним приедут и арестуют на глазах у ошеломлённой братвы. При всём при этом убийство взял на контроль сам мэр, я возбудил уголовное дело и буду с помощью Крыленко и его людей рыть носом землю. Смешно.
Иван Андреевич завёл двигатель машины и поехал в городской морг. Можно было, конечно, сделать это и завтра, но слово «дуплет», которое сегодня его буквально преследовало, настаивало не откладывать посещение морга.
ГЛАВА 4
Подъехав к моргу, Одинцов припарковал машину, но к входной двери не спешил. На улице совсем стемнело, территория морга почти не освещалась. В беседке, что находилась возле самого входа в этот предпоследний приют, он заметил старичка в белом халате. Тот сосредоточенно курил. На сморщенном лице старичка было полно бардовых прожилок, глаза у него были с желтизной, а руки дрожали, как с великого похмелья. Одинцов тоже достал сигарету и прошел в беседку.
— Здорово, Пахомыч!
— А, Ваня, приветик, — приветливо улыбнулся старик, — какими судьбами?
Пахомыча Одинцов знал давно и нередко пользовался его услугами. Если соблюдать формальности, то посмотреть на труп не так-то просто, нужно оформить кучу бумаг, а Пахомыч решал этот вопрос быстро с помощью обыкновенной бутылки.
Одинцов затянулся и спросил:
— Привезли тут тебе недавно одного…
— Это жениха что ли?
— Вот, вот именно жениха, ты его резал?
— А кто же еще? Сегодня суббота, а хирург будет только в понедельник. А покойники-то ждать не могут, их хоронить надо.
Пахомыч бросил окурок:
— Так ты про его душу приехал?
— Ага, — ответил Одинцов, — ничего интересного не заметил?
Старик посмотрел на Одинцова, но не увидел, чтобы у того где-нибудь под одеждой была спрятана бутылка. Одинцов сразу догадался, о чем речь:
— Минуту, — сказал он и пошел к припаркованной машине.
Когда бутылка оказалась в руках Пахомыча, он сразу повеселел:
— Интересного говоришь? Да, нет. Ничего особенного. Пульки я вытащил и в уголовку отправил: одну из черепушки, вторую прямо из сердца. Стрелял, видно, специалист — такой дуплет!
— Глубоко сидели?
— Прилично. Стреляли не из пистолета. Тут винтарь работал, и явно не наш, а импортный, уж больно калибр большой, да и пульки больно чудные, не нашенские.
— А в животе что?
— Да так, ничего особенного. Как у всех. Завтрак, немного вина, мелочь разная. А вообще-то парень крепкий был, царство ему небесное, взглянешь?
— Да, пожалуй.
Старик быстро привез укрытое простыней тело.
— На, любуйся, — Пахомыч отдернул простыню и отошел в сторону.
Одинцов посмотрел на тело:
— Так, — подумал он, — и как же тебе, приятель, не повезло. Угораздило тебя быть сыном такого папаши. Вот и пришло время расплачиваться за счастливое детство и беззаботную юность.
Одинцов внимательно осмотрел тело и обратился к старику:
— Пахомыч, переверни-ка его.
— На дырки хочешь посмотреть, — догадался старик, — сейчас мы его родименького.
Он, кряхтя, перевернул тело. Одинцов склонился над трупом и даже подвинул тележку поближе к свету.
— Не может быть, у нас же был уговор, — пробормотал Одинцов. В его памяти тотчас нарисовался другой труп, с точно такими же ранениями. С тех пор прошло больше четырёх лет, но аккуратные кровяные пятна на черепе и под левой лопаткой он запомнил.
— Что-что? — спросил старик.
— Да нет, ничего, — громко сказал Одинцов, — увози. Это я так, про себя.
Старик повез покойника в холодильник, а Одинцов вышел на улицу.
— Ну, что? Терентий? — спросил он сам себя, — почерк его. Дуплет, так сказать, чтоб наверняка. Одна пуля под левую лопатку, вторая в голову, в затылок. Если попал, то гарантия смерти стопроцентная. А Терентий не промахивается. Но, как он мог нарушить уговор?! Если это — его работа, то это уже наглость! Тогда он уже не жилец, кто бы за ним не стоял. Если такой волк перестает соблюдать законы стаи, то стая его просто загрызает. Оставлять его в живых при таких раскладах просто опасно. Вот и нет у меня больше снайпера, надо искать другого.