— Ее сейчас завалит! — крикнул он. — Скорее, щит! — И, схватив тонкое бревнышко — запасную опору, — исчез в провале норы.
Кродос подхватил щит и бросился следом. Остальные тоже подбежали, но внутрь не спешили. В худшем случае, если погребет тех, кто находится в землянке, они смогут попытаться их откопать. Чилва запричитав, упала на колени и расширившимися от ужаса глазами наблюдала за разыгравшейся трагедией.
Ворвавшись в землянку, Ломлес быстро огляделся и шагнул внутрь, давая пройти Кродосу. Тот бросился вперед и перекрыл щитом пролом, с силой удерживая обваливающуюся землю. Подоспевший Ломлес подпер железный диск бревном, пытаясь установить новую опору как можно прямее. Предотвратив дальнейшее осыпание, братья принялись раскапывать землю в поисках Коты.
— Врадес! — в изумлении прохрипел красный от натуги Кродос, орудуя огромными ладонями. — Этот здесь как оказался?
— Может, потому и обвал, раз он здесь, — хмуро буркнул Ломлес, не прекращая попыток найти сестру.
— Брат, — тихо промолвил грязный от земли Врадес. Он поднялся и, тяжело опираясь на Кродоса, часто моргал и щурился, будто ничего не видел. — Что с Котой?
— Это мы у тебя хотели бы спросить, — с угрозой прорычал Ломлес, но осекся, нащупав тоненькую руку. — Нашел!
Кродос бросил брата и рванулся на помощь Ломлесу. Шрам его сильно побледнел, что всегда происходило в случае крайнего волнения. Врадес, лишившись поддержки, рухнул лицом в сырую землю. Затем слабо пошевелился и попытался приподняться, но неловко завалился набок и сбил ненадежную опору. Щит с грохотом полетел вниз, освобождая путь обвалу. Кродос, костеря брата на чем свет стоит, метнулся обратно, пытаясь сдержать землю. Ломлес, откопавший бесчувственную девочку, уже пробирался к выходу. Убедившись, что они благополучно выбрались, Кродос бросил щит и, оттаскивая брата, получившего железкой по лбу, пробрался наружу. Позади трещали опоры. Земля, больше не ощущая препятствий, ухнула вниз, погребя под собой нехитрый скарб воина.
Снаружи тело Врадеса заботливо переняли товарищи. Кродос, тяжело дыша, на коленях переместился подальше от бывшего жилища и перевернулся на спину. Рядом плюхнулся грязный Ломлес. Над Котой уже заботливо ворковала Чилва. Убедившись, что девочка жива, кормилица немного успокоилась и пыталась привести ее в сознание. На лбу Врадеса была видна большая шишка, оставленная на память мощным щитом. Мужчина застонал и перевернулся на живот, откашливаясь и выплевывая комья земли.
— Ты чего натворил? — напряженно спросил рыжий Ковес, склоняясь над братом. — Что там у вас произошло? Решил одним махом покончить с Сердцем клана… а заодно и с Котой, и с собой?
— Она что… мертва? — посиневшими губами уточнил Врадес, приподнимаясь. Увидев бесчувственную сестру, прорычал. — Проклятый талисман убил ее!
— Да жива она, — Авес прощупал пульс сестры. — Но с твоей заботой, думаю, это ненадолго…
— Жива, — облегченно рассмеялся Врадес, утыкаясь носом в землю. — Удивительно!
— Это точно, — Ломлес тяжело поднялся и подошел к брату. — Если уж ты взялся за дело, как девчонка выжила, уму непостижимо!
— Да я и не пытался ее убить! — Врадес возмущенно посмотрел на сурового мужчину. — С чего вы так решили?
— Ты хотел съесть девчонку, — пожал плечами Авес.
— И вы будете мне это вспоминать еще сотню лет, — немного обиженно буркнул тот. — Между прочим, я помочь ей хотел… справиться со знанием. Принять его более безболезненно. Но там произошло нечто странное… вспышка, удар… Никогда не видел подобного. Даже в стычках с локки.
— Магия? — поднял седые брови Ломлес, присаживаясь рядом с телом девушки. Кота в сознание не приходила, но уже дышала ровно, а щеки покрывал здоровый румянец. — Интересно… Ох! — Он вдруг схватился за голову. — Солдес меня прикончит! И правильно сделает!
— Что? — заинтересованно приподнялся длинный Кродос.
— На ней же было Сердце клана! — Ломлес почти уже рвал на себе волосы. — Я старый дурак! Его надо было снять! Силы разных стай сошлись в девочке! Все понятно… Точнее, непонятно, как все поселение не разнесло на щепки!
— Проклятый кулон! — удовлетворенно пробурчал Врадес, откидываясь на спину. — Я так и знал!
— И что теперь? — с напряжением спросил Кродос, буравя голубыми глазами тело сестры. — Она так и останется?
— А я знаю? — виновато отвернулся Ломлес. — Раньше так никто не делал…
Кота неожиданно рассмеялась и перевернулась на бок, как во сне. Братья переглянулись.
— Кота, — Авес мягко потрепал плечико сестры.
— Хи, — не открывая глаз, прошептала Кота, — небо на землю упало… нет, земля на небо… я — маленькая гусеница!
— Что? — Авес удивленно взмахнул своими длинными, словно у барышни, ресницами.
— Ничего страшного, — Кота открыла глаза и невидящим взглядом уставилась на брата, — скоро стану бабочкой! Только шкурку скину…
— Да ты и так чуть копыта не отбросила, — хмыкнул рыжий Ковес, хлопнув Коту по коленке. — Жаль, правда, даром не прошло. Видимо, малость умом тронулась…
— Что неудивительно, — все корил себя Ломлес, заламывая руки. — Надо было предупредить… снять кулон! Кто выдержит такое?
— Кулон! — вскрикнула Кота, хватаясь за железку. Вскочив на ноги, восторженно посмотрела прямо в голубые глаза Кродоса. — Я знаю! Я — это и есть Сердце клана! Алое, кровавое сердце!
Кродос чуть отступил и с жалостью посмотрел на сестру.
— Конечно, милая, — как можно мягче произнес он. — Ты права…
Кота счастливо рассмеялась и, схватив кормилицу за руки, закружила ее по полянке в буйной пляске. При этом то напевала что-то веселое, то радостно твердила:
— Я знаю! Я теперь знаю! Как прекрасно!
Ломлес решительно прекратил это безумие, схватив Коту за локоть, и потащил ее к другой землянке, еще целой. Чилва так и осталась стоять, раскинув руки, и в растерянности смотрела им вслед. Чуть задержавшись в раздумии, старший брат потянул девушку в сторону жилища женщины. Кормилица единственная жила не в землянке, а в шалаше, не в силах привыкнуть спать под землей.
— Хватит на сегодня завалов, — пробурчал Ломлес себе под нос, заталкивая Коту внутрь. — Ложись спать! — строго приказал он.
Та хихикнула и упала на пол. Подтянув под голову старый растоптанный ботинок кормилицы, пробормотала, уже почти во сне:
— Сердечко все сильнее стучит, сила шакти ко мне торопится, бежит…
Мужчина замер, прислушиваясь к тихому шепоту. Буравя сестру карими глазами, ждал продолжения. Но девушка лишь перевернулась на другой бок и сладко засопела. Передернув широкими плечами, Ломлес торопливо вышел.
Снаружи Авес осторожно обходил место обвала.
— Что же теперь делать? — неодобрительно покачал он головой, точно бы укоряя неразумное жилье в саморазрушении.
— Поживешь у Солдеса, — Ломлес мягко усмехнулся и хлопнул брата по плечу. — Восстановим твою нору, не переживай.
— Велера с норой. — Авес, совсем юный на вид, поморщился и тяжело вздохнул. — А вот старинные свитки…
Кота проснулась и вздрогнула, как от испуга. Было тихо, никакой опасности не было. Но сердечко колотилось в груди, как пойманная в силки птаха. Кота приподняла голову и осторожно огляделась. Это же палатка Чилвы! Что она тут делает? Кота терпеть не могла это уродливое сооружение и искренне не понимала, почему кормилица так упорно отказывается спать как все — в землянке. Сама женщина тихо посапывала в старом кресле рядом с кроватью.
Кота попыталась привстать, но, скривившись, откинулась на спину. Острейшая боль молнией пронзила все тело. Сковала судорогой пальцы и засела в голове неприятной пульсацией. Собрав все силы, девушка сползла с высокой постели. Она всегда спала на полу, на куче мягких шкур, и скрипучая кровать казалась верхом неудобства. Может, поэтому все так болит.
Словно раненый зверь, тяжело выползла из палатки. Лунный свет заливал поселение серебристым потоком, лаская тонкий дымок потухшего костерка и пряча в глубинах теней ночные шорохи. Кота полной грудью вдохнула свежесть ночного воздуха. Тошнота, навеянная головной болью, немного отступила. Но разум затуманился, снова нестерпимо захотелось спать. Так, что даже закружилась голова. Почти в полуобмороке девушка спустилась в ближайшую землянку, на ощупь пробралась в уголок с мягкими шкурами и свернулась клубочком. Спиной ощутила человеческое тепло. С удовольствием притулившись поближе к его обладателю, довольно буркнула что-то нечленораздельное и погрузилась в сладкий сон.