Кота напряженно слушала, стараясь не упустить ни единого слова.
— Локк выследил меня, — оскалилась Шактир. Кота вздрогнула от обжигающей ненависти, которая сверкнула в глазах женщины ярче, чем лед в лучах солнца. — Кродос пытался задержать их, но Лунный волк не оставил преследование. Врадес приказал мне уходить. — Она язвительно усмехнулась. — Мне, самой Шактир! Но я осталась. Назло стала человеком. Хотела поговорить с мужем, все выяснить. Увы, Локк и не думал меня слушать. Он легко расправился с воином…
Вия вытерла слезы и поджала губы. Кота видела, что она винит себя в смерти любимого. Сердце кольнуло сочувствие. Совсем недавно она испытывала точно такие же чувства.
— Я решила, что больше не буду бегать от судьбы, — тихо сказала Вия и горько улыбнулась. — Но хотела не просто убить Локка. Я хотела, чтобы он мучился так же, как истязал других. Позволила Лунному волку проявить свою силу. И, когда дух Локка вошел в мою душу, желая управлять моим телом, я запечатала его Сердцем клана и кровью шакти в себе самой!
Она расхохоталась, а Кота испуганно сжалась в комочек: в смехе женщины проскользнуло безумие. Шактир осеклась и пристально посмотрела на девушку.
— Не думала я, что он окажется настолько сильным. Не сразу, постепенно, Локк завладел моим сознанием, умело управляя страхами. А страха было много. За жизнь Лая. Это было единственное существо, которое заставляло меня жить дальше. Теперь его нет. Убей меня! Убей, чтобы проклятый злодей не мог больше причинять боль и страдание. Спаси себя! Он сумасшедший! Решил, что ты освободишь его. Но даже если так… В любом случае, он тебя убьет.
— Лай жив, — Кота, полная сострадания, мягко коснулась локтя Вии. — В ночь, перед тем, как появился Локк, я отдала ему свое сердце, — девушка запнулась и поправилась: — Сердце клана. Так как хранителю не положено носить кулон на шее, сунула в набедренную повязку…
— Но зачем? — удивленно воскликнула Шактир. — Какой в этом прок?
— Никакого, — мягко улыбнулась Кота. — Мне просто показалось правильным то, что он будет хранителем моего сердца… то есть, Сердца клана. Когда я бросилась на тебя, думая, что ты — локки…
— Так оно и было, — поправила Шактир. — Когда моим телом управляет Локк, меня нет. Я иногда могу видеть — что он творит, но только иногда, как во сне. Полагаю, это локки хочет, чтобы я видела. Например, в случае смерти Лая…
— Ты мне не веришь? Он — жив! — крикнула Кота, разозлившись.
— Я не переживу еще одной рухнувшей надежды, — прошептала бледная Шактир. — Это слишком больно.
— Ты все равно собралась умирать, — цинично фыркнула Кота. Увидев, как голубые глаза Вии сверкнули яростью, примирительно добавила: — Так-то лучше. А то маниакальное стремление к смерти начинаешь жутко раздражать. И я даже не о том, что ты всучила мне зелье локки, заранее зная, что оно нас погубит. Всех троих! — Бледное личико Шактир приобрело чуть виноватое выражение. — Я тебя простила. Пойми же, Лай жив! Только он мог вытащить нас из пучины силы. Он — прирожденный локки! Теперь мне понятно, как это получилось. Видимо, сила Локка помимо его воли перешла к новорожденному мальчику. И он нашел способ спасти нас, Сердце клана это доказывает.
— Твоя уверенность заразительна, — пробормотала Шактир. — Но я все же считаю, что ты ослеплена любовью. Не такой уж он сильный маг… скорее, наоборот.
Жуткий хохот прокатился по комнате раскатом грома. Воздух рядом с окном засветился ярче солнца, проникающего сквозь занавеси. Внутри белого сияния разъяренными змеями метались струйки тумана.
— О, боги! — воскликнула Миген, отступая к двери. — Это слуги Мороса!
Чилва непонимающе переводила взгляд с нее на странное свечение. В это время двери опочивальни харцессы распахнулись, и в комнату ворвались несколько мужчин в охотничьих одеяниях. Возглавлял их донельзя взбешенный Алодлор.
— Я так и знал! — торжествующе прошипел он, схватил жену за запястья так, что женщина закричала от боли и упала на колени. — Муж с охоты, а у тебя в спальне мужчина! Презренная!
— Алор! — умоляюще воскликнула Миген и осеклась, вспомнив — как ненавидит харц сокращенное имя. Тут же исправилась: — Алодлор, ты что, не видишь — тут и мужчины, и женщины…
— Ага! — зло выплюнул Алодлор, а харцесса с ужасом смотрела в пустые глаза мужа, в которых зрачки расширились настолько, что совсем скрыли радужку. На фоне розовых, расчерченных багровыми стрелками лопнувших сосудов, белков, это смотрелось особенно зловеще. — Тебе одного любовника уже мало?!
Белесые струйки тумана потянулись к харцу, заструились вокруг головы мужчины, проникали в нос, уши, глаза. Алодлор страшно завопил, хватаясь за голову. Обретя свободу, Миген мгновенно отползла в сторону кровати, и уже там упала без чувств в объятия любимой служанки, не вынеся ужасного зрелища. Харц скорчился, упал и, словно в горячке, принялся кататься по полу, царапая ногтями лицо, выдирая клоки волос. Сопровождающие его вельможи спокойно наблюдали за происходящим, не делая никаких попыток помочь своему повелителю.
Один из них пристально посмотрел на Чилву. Женщина отметила красные белки глаз, легкое белесое облачко у макушки. Служанка испуганно вздрогнула, сильнее прижала к себе бесчувственную харцессу и постаралась забиться подальше в темный угол алькова.
Когда все белесые змеи исчезли в теле Алодлора, тот замер без движения. Поднял голову, окидывая комнату безумным взглядом. Спокойно встал и махнул рукой. Вельможи бросились из комнаты, но тут же вернулись, бережно неся окостеневшее тело в черных одеждах. Осторожно положили рядом с харцем и снова отошли за его спину. Алодлор пристально осмотрел синюю кожу мертвеца, провел пальцами, обезображенными сломанными ногтями, по дорогой одежде Локка, нащупал пояс. Стянув его с тела, нацепил на себя, прямо поверх запыленной охотничьей одежды. И только затем обратил внимание на воинов стаи, окруживших мерцающую прозрачную сферу.
— Я так и знал! — возвестил он. — Не обошлось без верных псов Шактир! Что ж, при всем моем к вам непочтении, сегодня жалкие щенки оказали мне услугу. — Он махнул рукой и расхохотался. — Но благодарить не буду, вы же не меня спасали.
Миген слабо пошевелилась, очнувшись. Бросив затравленный взгляд на харца, сильнее прижалась к Чилве. Та с изумлением прошептала:
— Я всегда знала, что Алодлор ненормальный, но не думала, что до такой степени…
— В него вселились слуги Мороса! — белыми губами проговорила харцесса, растирая посиневшие отпечатки пальцев на запястьях.
— Они в него давно вселились, — безапелляционно заявила Чилва. — Не хотела говорить, но теперь все равно — это Алодлор убил Сориана и увез Коту в лес! — Миген покачала головой, но служанка продолжала: — Я слышала, как он приказывал Нерсту найти верных людей для осуществления злодейского умысла. Только я думала, что он сожжет башню вместе с вами обоими. Прости, я не смогла предупредить — меня тут же схватили приспешники Нерста. Каждую ночь я снова переживаю ту ночь… — Чилва запнулась и сглотнула комок, вставший в горле. — Боги дали мне шанс спастись.
— Нет… — Миген в отчаянии кусала ногти. — Я не верю! Убить собственного брата… он не мог!
— Открой же ты глаза, посмотри на это чудовище! — Чилва встряхнула госпожу за плечи и развернула к харцу.
Тот медленно приближался к замкнутому кругу, не делая никаких усилий — будто бы плыл по полу.
— Я чую, что камень рядом, — Алодлор с удовольствием втянул носом воздух. — Видимо, девчонка передала Сердце хранителю. Умно!