Я перевел взгляд с девочки на мальчишку, похожего на крысу. Она назвала меня Медвежонком. Мама называла меня так.
– Ты видела мою маму? – спросил я у девочки. – Она меня ищет.
– Ага, точно, – хохотнул мальчишка, похожий на крысу. – Все наши матери нас ищут.
Девочка пихнула его локтем под бок.
– Заткнись, Витя, – осадила его она. – Ты потерял маму в поезде? – Девочка заглянула ко мне под лавку.
– Я потерял ее раньше. – Я покачал головой.
Девочка кивнула.
– Ты давно ее видел?
– Мама ищет меня! – Я сморгнул слезинку.
Девочка вновь протянула мне руку.
– Мама не найдет тебя, если ты будешь прятаться под лавкой, – сказала она. – Вылезай, Медвежонок.
У лавки стояло четверо ребят. Я не мог понять, сколько им лет. Их мамы одевали их в обветшалую одежку, которая к тому же была им либо мала, либо велика. И все-таки где дети, там есть и взрослые. Взрослые скажут мне, как найти маму.
– Меня зовут Таня, – представилась девочка, назвавшая меня Медвежонком. – А это Витя. – Она указала на мальчика, похожего на крысу.
Девочка в бейсболке ткнула себя пальцем в грудь.
– Я Юля. Я зарабатываю денег больше, чем все остальные. – За ухо у нее была заложена сигарета. – А этот торчок – Паша. – Она указала на смуглого мальчика. Глаза у мальчика были странные, точно затуманенные.
– А меня зовут Миша, Михаил Андреев, или просто Мишка. Мне пять лет. – Я выпрямился, стараясь казаться повыше в своих кроссовках. – И мне нужно найти маму.
Похожий на крысу Витя рассмеялся, махнув рукой.
– Мы все потеряли матерей, глупый.
– Откуда ты знаешь? – возмутилась Таня. – Может, мать его действительно ищет. Если мы приведем его домой, она даст нам денег.
– Я не верю в матерей, – отрезал Витя. – Никакая мать его не ищет. И он слишком маленький, мы не можем взять его к себе.
Я спросил у него, как можно не верить в матерей. У всех есть мамы, даже у самых вредных и самых грязных детей. Я рассказал ему о красном пальто и о черной пуговице, о том, как мама читала мне сказки каждый вечер, как все изменилось, когда бабушка Инна отправилась на небеса, как мама начала забывать, как он появился в нашем доме…
А потом в тени что-то зашевелилось.
– Как всегда, Виктор, твой хилый жалкий мозг ограничивает твое воображение, – медленно процедил кто-то, стоявший в тени.
Мальчик, похожий на крысу, вспыхнул. Его глаза нервно забегали.
– Он полезен нам именно тем, что мал. – Этот кто-то вышел из тени, выдувая из ноздрей сигаретный дым.
Ребята замолчали, отпрянув от меня. Мой палец елозил по черной пуговице в кармане, вновь и вновь.
Затушив сигарету на полу, парень подошел поближе. Взяв за плечо, он рассмотрел меня со всех сторон.
– Сколько тебе лет? – рявкнул парень.
– Пять, – прошептал я.
Кивнув, он ущипнул меня за предплечье.
– Ты мелкий для своих лет. Так даже лучше. А эти твои карие глазищи растопят сердце любой дамочки.
На нем была милицейская шинель. Да, вся истрепанная. На ней отсутствовали пуговицы, зато виднелось много грязи. Его штаны и башмаки были не такими, как у милиционеров. Но мама всегда говорила мне, что милиционеры должны помогать людям.
– Я потерялся, – сказал я. – И я хочу есть.
– И что? – Он прищурился.
– Мне нужно найти маму. Она волнуется за меня.
Он плюнул на пол.
– Я что, на милиционера похож?
– Похож. – Я улыбнулся. – Мама всегда говорила мне, что, если я потеряюсь, нужно обратиться к милиционеру. Вот я к вам и обращаюсь. – Я улыбнулся еще шире.
Девочка, которая назвалась Юлей, расхохоталась:
– Рудик – мент, Рудик – мент!
Остальные подхватили ее смех:
– Рудик – мент, Рудик – мент!
Я повернулся к Тане.
– Пожалуйста, – попросил я. – Отведи меня к себе домой. Твоя мама все поймет.
Таня прижалась к Рудику, он приобнял ее за плечо, а второй рукой обвел все вокруг: высокие арки, грязные колонны, одетых в лохмотья детей, недавно сошедших с поезда пассажиров, нищих, спящих на твердом холодном полу, – руки вытянуты, ладони открыты, они просили подаяние даже во сне.
– Ты видишь тут матерей? – осведомился он. – Видишь?
Я отвел взгляд от злых серых глаз Рудика и посмотрел на Таню. Она прижалась щекой к его плечу, на ее лице я увидел сочувствие.
– У нас нет матерей, Мишка. И это наш дом.
Глава 7
Осень 1995 года
– Вот что мы сделаем, – сказала Таня, ведя меня вверх по ступеням в мир над подземельем вокзала. – Мы скажем, что ты мой младший братик. Мой младший братик болен. И нам нужны деньги, чтобы купить тебе лекарство.