- Я умею! – снова хочется огрызаться. – Просто ты делаешь это лучше меня!
Не стоило этого говорить. Лицо Эрика тут же расплылось в самодовольной улыбке:
- Вот эта позиция мне нравится. Продолжай и дальше так думать…
- Ненавижу тебя! - оборвав его, рассерженная топаю в поисках отдалённого уголка лишь бы подальше от него.
Он не съязвил в ответ, как обычно. Я только чувствую, как он смотрит мне вслед, напряженно сжавшись.
Два дня мы не разговариваем вообще. Не грызлись, не боролись с неизвестно куда пропадающей яростью, не пытались сближаться или что-то узнать друг о друге. Эрик не врал, он и правда оказался самым закрытым из всех вульфенов, которых я когда-либо видела. Он оказался особенным альфой. … Вот чёрт! … Особенным. Я застыла и похолодела от этой мысли, а затем отчаянно погнала её от себя прочь.
На этот раз мы уловили звук одновременно, вскинув головы и переглянувшись. Через несколько минут показалась направляющаяся в нашу сторону лодка. Я поймала вопрос в глазах Эрика «ты готова, если что?», вместо ответа я подошла и встала рядом с ним.
Но это оказались обычные люди, береговая охрана, заметившая дым.
- Как вы здесь очутились и где ваше плавательное средство? – люди в форме потребовали от нас немедленного объяснения. – Вам известно, что этот остров закрыт для посещений?
- Такое дело, - протянул Эрик, по-приятельски улыбаясь, чуть виновато пожимая плечами. – Наши друзья идиоты решили помирить меня с моей девушкой, привезли и столкнули нас у берега. Мы просидели тут несколько дней в надежде, что эти бестолочи одумаются и вернуться, - такой убедительный, такой располагающий взгляд и голос. Я бы тоже ему поверила. – Мы будем вам чрезмерно признательны, если вы поможете нам убраться с этого чудесного острова.
- Результат то хоть есть? – хохотнул один их мужчин.
- О да, - Эрик обнял меня, нежно притянув к себе, и подыгрывая ему, ведь по сценарию я должна была что-то сделать – делано улыбнувшись, я неуклюже целую его, попав в уголок рта, очумевая от странно бушующих во мне эмоций. – Мы не зря проторчали здесь, уж поверьте. Кажется, после всего случившегося мне придется на ней жениться! – шутит он, слегка побледнев.
Охранники рассмеялись, приглашая нас в лодку. Почему когда я его поцеловала, сердце Эрика почти остановилось, а потом забилось так нестройно и невпопад? Неужели ему так хреново от моего присутствия рядом, или это имитация чувств так вывела его из себя? Понимая, что нам нужно сохранить образ влюбленных, мы не расцепляя рук, прижались друг к другу. Я села ему на колени, положив голову ему на плечо. Не хилое испытание на выдержку. Не могу понять, что такое со мной происходит, то ли я сейчас первый раз в жизни потеряю сознание, то ли я больше не контролирую своё обращение, мне одновременно жутко плохо и как-то хорошо, что хочется задохнуться от слёз. Дурацкое состояние! Вижу по Эрику, что и ему не лучше.
- Что мне сделать, перестать дышать, изобразить обморок или сбросить их всех за борт? – шепчу ему тихонько.
- Ничего из перечисленного. Ты умница, - и выходя на следующий уровень выносливости, Эрик запускает свои пальцы в мои волосы, наши взгляды встречаются, меня прошибает током, разряд исходит от каждой клеточки его тела. Я всё-таки не дышу и, кажется, умираю. – Это тебе не тумаки отвешивать, - шепча, улыбается Эрик. – Мне башню сносит, от этого дико-странного ощущения, в нашем племени не было даже похожего прецедента, но я должен ещё раз попробовать, Ники, - и … невозможное повторяется, вселенная больше никогда не будет прежней – я чувствую, как его губы прикасаются к моим.
Есть определенные законы жизни, по которым вульфены существовали множество веков. Одним из этих законов являлось противостояние альф, их несовместимость, ведь вожак у стаи должен быть один, сильнейший, лишь тогда стая могла выжить. Это было так же естественно как для многих из нас обращаться и мчаться по лесу на четырёх волчьих лапах, и то, что люди представляли для нас угрозу, и то, что вслед за ночью наступает день.
… Но теперь получается, что законы эти установились не за счёт наших первобытных инстинктов – они были привиты нам насильно. Выходит, что мы до сих пор не осознаём на что способны на самом деле, и что же в действительности заложено в природу вульфена! И какие заблуждения нам ещё предстоит раскрыть.
Эрик поцеловал меня. Его будоражит это необъяснимое для нас обоих состояние, словно мы оба приняли сильнейший галлюциногенный наркотик. Это до чёртиков пугает - мы словно идём по воде, вращая землю собственными стопами.