Он всё-таки рывком ставит меня в вертикальное положение, не целует, потому что боится, что потом не остановится, но ласково проводит кончиками пальцев по моей щеке:
- Хотя влюбляться я принципиально не собирался. Не спрашивай, многого я и сам не понимаю. Знаю лишь то, что постепенно мы со всем разберёмся, и что нам нужно держаться вместе. А теперь я тебя очень прошу, Ники, давай снова обратимся и уже наконец доберемся до конечного пункта, - держа моё лицо в своих ладонях смотрит на меня умоляюще.
- Чуть позже. Пока прогуляемся немного пешком.
Эрик сдаётся и уступает мне, теперь-то понятно почему.
«Он признался мне в любви. Эрик сказал, что любит меня» - то и дело крутится у меня в мыслях. А я … блин … как же это так?! Чёрт, я ведь действительно люблю его! Вот сейчас смотрю на него, чувствую его и отчётливо понимаю – влюбилась!
- Всё ещё перевариваешь? – усмехаясь, Эрик берёт меня за руку.
- А как ты это принял?
- Ну, скажем, … я был обескуражен сильнее твоего. Твоё появление сломало мою жизнь, но на самом деле это потрясающий поворот, ни за что бы его не пропустил.
- Да уж, потрясней некуда, - тяну я, и вздыхаю. – Ты был прав, когда утверждал, что любить страшно. В этом состоянии ты понимаешь, что потерю любимого ты не переживёшь, так сильна и зависима связь. Теперь альянс становится для меня ещё опасней.
- Вот поэтому я с тобой.
- Но полюбил-то ты меня не сразу, - вполне логично замечаю я, если в нашем случае вообще применимо слово «логика».
Только вот Эрик игнорирует моё замечание, смотрит куда-то вдаль и жмурится от падающего снега.
- Ты слышал легенду о Климентине? Мама шепотом рассказывала мне её в детстве.
- Ну-ка, расскажи, наверняка что-то страшно печальное?
- По крайней мере, язвить здесь нечего! – хмурюсь я. Как он теперь может быть таким беспечным?! – Эта история произошла на самом деле очень-очень давно. Климентина родилась альфой и в своё совершеннолетие возглавила стаю. Сильная и быстрая, обладающая всеми качествами вожака, несмотря на молодость. Ей посчастливилось встретить своего избранного вульфена, с которым она познала глубокое и чистое чувство любви на зависть всем и каждому. Счастье, которое уже нечем дополнить. И единственное, что омрачало жизнь Климентины – это тогдашние распри между стаями. В одной такой схватке её любимого убивают, а она от горя отказывается от своего человеческого облика. Жестоко наказав тех, кто был виновен в смерти её парня, оставив свою стаю – Климентина навсегда ушла в лес в шкуре волка. С тех пор, когда вульфенам мерещится призрак белой волчицы и слышится её пронизывающий холодный вой – это знак беды. Потеря её истинной любви лишила Климентину рассудка, заставив опустить руки.
- В чём же мораль этой истории? В том, что нужно вовремя принимать антидепрессанты? – фыркнул Эрик. – Ты видишь где-нибудь белую волчицу? Потому что я нет!
- Это не смешно Эрик!
- А кто смеётся? Время закалило вульфенов, и в такие крайности бросаются лишь исключения. Я на себя руки накладывать не собираюсь, да и ты тоже этого делать не станешь. Но вообще-то для начала – в мои планы не входит терять друг друга! – рявкает Эрик. – И я больше не собираюсь мусолить эту тему!
- Ты прав. Иногда я перегибаю палку, в попытке упаковать всё в мрачные тона, - хм, у меня появилась новая примирительная интонация.
- Разве только иногда? – подкалывает меня Эрик. Он тоже не сердится.
Останавливаюсь и тянусь к его губам.
… Мамочки, как же я счастлива, когда он целует меня! А сколько в мире прекрасных звуков и сколько красок плещется вокруг! И жизнь становится ценна во сто крат. И я знаю, что безжалостно уберу с дороги каждого, кто посягнёт на моё счастье. Ведь я альфа, и моей природы никто не отменял.
- Ты моя, чтобы ни случилось, - нежно шепчет Эрик. Ведь наше состояние теперь одно на двоих.
У моего парня слишком развита сила воли, такому принцу искушения нипочём. Снова обращаемся и снова бежим. Где-то ближе к вечеру Эрик замедляется, останавливается и издаёт протяжный вой. Условный сигнал.
Чуть погодя вдалеке раздаётся ответ. По всей видимости всё в порядке, и я спешу поскорее вернуть себе человеческий облик. От меня валит пар, но у меня зуб на зуб не попадает.
- Уже почти пришли, - улыбается Эрик, довольный как мальчишка, даже глаза стали блестеть иначе. … Либо же причина в созерцании моего обнаженного тела, очень быстро обрастающего одеждой.
До этого его поселения идём в обнимку, и время от времени, не сбавляя шаг, Эрик коротко целует меня в губы, колясь своей не бритой щетиной. Я фыркаю и смеюсь, и это забавляет его ещё больше.