Я работала настолько старательно, что старику Картеру не к чему было придраться, и я всё чаще ловила на себе его довольные взгляды.
Эд каждый раз весело подмигивал мне, когда я бросала взгляд в сторону бара или брала заказ. Даже Полла, вторая официантка была рада, что можно незаметно переложить свои обязанности на кого-то другого, но при этом получать жалованье в том же размере. Всю неделю я была учтивой и приветливой с клиентами, даже с теми, кто был больше похож на пьяных свиней.
- Если ты вдруг надумаешь сбежать – я разорюсь с этими раздолбаями! – заявил мне мистер Картер, выдавая недельную зарплату. – Где ты раньше была? Может, выдать тебя замуж за одного из моих мальчиков? Я заметил, что Эд уже начинает млеть, глядя на тебя. А, что скажешь, Ники?
Шутки шутками, но меня эта проблема поставила в тупик. Я тоже видела, как смотрит на меня скромняга Эд, для которого совершенно не имело значения, что я старше его на два года. Он был таким милым светлым человеком, и именно это являлось для меня преградой. К такому парню можно привязаться, и если мне придется немедленно сматываться – расставание будет болезненным для нас обоих.
А я ненавижу прощаться! Все мои расставания – вечные шрамы на сердце. Вульфены переживают те же чувства, что и люди, только у нас они намного ярче и острее. Если печаль, то она вселенская, если радость то всеобъемлющая. А если любовь… Только не это!
Что-то меня удерживало, не позволяя высовываться в город. Особая интуиция вожака, которую нельзя игнорировать, нас учили всегда слушать своего внутреннего зверя. Я больше не возвращалась к тому порогу, где учуяла запах вульфена. Сами же они пока не появлялись в нашем кафе, поэтому я попросту тяну время своего пребывания здесь.
На часах – час ночи, я без сна лежу, глядя на звёзды в маленькое круглое окошко под потолком. Внизу бесконечно хнычет малыш Джек, и Питер время от времени измученно умоляет его успокоиться. Наконец нервы не выдерживают даже у меня.
Я вхожу без стука. Питер носит сына на руках, глаза воспаленные от бессонницы, такое впечатление, что молодой папаша вот-вот свалится.
- У малыша, наверное, режутся зубы? Слушай, Пит, я всё равно не сплю, давай я его покачаю, а ты отдохни.
- Да нет, Ники, это мой ребёнок, и я должен справиться со всем самолично, - мучимый сомнениями бормочет он, строя из себя отца-героя.
- Дойдет до того, что ты его просто уронишь. Не дури, Пит, нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь, - я протягиваю к нему руки всего несколько секунд, после чего он всё-таки передаёт мне ребёнка.
- Только у меня будет к тебе просьба, Ники, не выноси его из дома. А лучше побудь с ним тут, мне так будет спокойней.
- Эй, маленький капризуля, – в ответ на мои воркования Джек расплывается в беззубой улыбке. То, что его отец почти валится с ног, его ничуть не расстраивает. – Замучили тебя твои зубы да? А знаешь что самое обидное? Лет через шесть все эти противные зубы опять выпадут.
Джек пытается угостить меня своим обслюнявленным кулачком, который он яростно грызёт воспалёнными дёснами. С улыбкой отказываясь, начинаю петь ему песенку про сверчка. Питер вырубился на кровати за секунду, едва коснувшись подушки, но Джек похоже так просто сдаваться не собирается. Только его осоловелые глазёнки начинают закрываться, как он тут же схватывается, таращась на меня, словно часовой на вахте. Но после неоднократного воспроизведения колыбельной и энергичной тряски в моём исполнении он всё-таки засыпает.
Эти дети такие загадочные и пронырливые существа – только ты его кладешь в кроватку, как он тут же просыпается, словно у него срабатывает датчик движения! После второго раза я уже не стала рисковать. Прижимая к себе кроху, я легла вместе с ним на кровать, под боком у Питера. Вот с таким вот упорством мы победили ночные капризы и нашу общую бессонницу.
Зато проснулись в очень интересной позе. Для меня это было что-то на грани непознанного. Джек преспокойно сопит между нами, я обнимаю его одной рукой, а Питер, повернувшись во сне к нам лицом, обнимает рукой меня.
Но наше недоумение с Питером ничто, по сравнению с недоумением Эда, явившегося будить брата.
- Прости, но иначе у меня не получалось его уложить, - извиняющимся шепотом, пробормотала я Питеру, осторожно сползая с кровати. – Я помогала Питу с малышом, - оправдываясь уже перед Эдом, протиснулась я мимо него в коридор.