Вернулись разведчики, которые тоже прошли через ритуал «принятия». Но на самом деле это не я принимала их в свою стаю, это они принимали меня в свою семью. Теперь я могла слышать всех их мысленно даже без зрительного контакта.
- «Наши догадки подтвердились. Это законники со сворой ищеек. Но они идут не по нашему следу. Похоже, они выслеживают стаю северных призраков», - отчитался один из разведчиков.
- «Мы не можем предупредить Эрика, не выдав себя», - с горечью вырвалось у меня. И я не стала скрывать своих переживаний, хотя тут же почувствовала, как Тим насторожился, вонзая когти в снежную корку.
- «У нас есть шанс улизнуть незамеченными», - подал голос Кит.
- «Тим, ты можешь сбить собак со следа и направить их в совершенно другую сторону?», - я знала, что бета может и не такое.
- «Поступим иначе. Дадим альянсу пощечину. Мы их уничтожим. До единого. Охотников и их псов. Больше у них не будет желания выслеживать нас таким стадом», - зло протянул Тим, озираясь на меня, ожидая моего согласия. – «Это необходимо, кроша. Это война и без крови не обойтись. И это только начало. Ты доверилась мне, мы доверились тебе, так что не отступай!»
Я кивнула и мы сорвались с места.
Моё племя кровожадно, я этого не отрицаю. Человеколюбием, как я, страдают немногие из нас. Мы нападаем прежде, чем нападут на нас – такова наша форма защиты и выживания. К законникам в нас скрыта особая нелюбовь. Подсознательно, на протяжении веков нашего существования мы пытаемся избавиться от этого надсмотра. Особенно мы ненавидим их натасканных собак. С собаками у нас тоже издревле не заладилось. Они чуют в нас зверя и сатанеют до хрипоты. Это один из признаков как отличить вульфена от человека – проверить реакцию пса. Поэтому так сложно гулять в парке, где владельцы выгуливают своих четвероногих друзей – собаки любой породы от мала до велика начинают сходить с ума, рваться с поводка, облаивать и визжать до обморочного состояния своих хозяев, которым невдомёк, что мимо них просто проходит оборотень.
Псы мчались впереди, охотники с оружием напоготове спешили следом. Тиму буквально нужно было поймать взгляд ищеек. И вот мы уже наблюдаем, как собаки, резко развернувшись, бросились на своих хозяев с пеной у рта в порыве навязанного им бешенства, норовя вцепиться в глотку. Они не ожидали, многие пострадали, прежде чем начали палить по собакам, тратя на них предназначенные для вульфенов пули. Охотники только успели подумать, что вытворить подобное под силу только одаренному бете, как стая волков во главе с тем самым бетой напали на них с тыла.
- «Останься. Наш долг беречь тебя», - бросил мне Тим, прежде чем броситься на врага. На самом деле он просто почувствовал мою неготовность убивать и сделал мне поблажку. После расставания с Эриком я всё ещё чувствую себя не собранной. Одно дело сражаться при прямом нападении, другое добивать со спины. Хотя я понимаю необходимость подобного шага. Если бы эти охотники выследили стаю Эрика или нас – церемониться они бы не стали. Тим сработал на опережение. Видимо он и правда решительно настроен разобраться с альянсом. …Быстро, безжалостно. …Жутко. У мира вульфенов своя тёмная сторона, свой безобразный лик и способы выживания в вашем мире людей, не желающих принимать иных, не подобных себе.
Мы не стали задерживаться, продолжив путь, оставляя за собой трупы и обагренный кровью снег, ответив жестокостью на жестокость. Теперь альянс узнает кто выступил против них. Бета слишком очевидно наследил. Мне показалось, что Тим намеренно привлекает к себе их внимание. В этом был лишь один плюс – силы альянса на время отстанут от Эрика. И я надеялась, что за это время он успеет понадёжнее спрятать свою стаю и сам будет в относительной безопасности. Если ему конечно хватит ума не сунуться на мои поиски. Господи, ни о чём так не прошу – пусть он выживет, а после будет счастлив, Эрик так этого достоин.
Глава 17
Любопытно, что когда и где нам остановиться и принять обратное превращение решает мой бета. Я пока не спорю и своё лидерство силой не насаживаю. Допускаю, что Тим даёт мне срок на адаптацию. Тим слишком отстранён сейчас, на меня почти не смотрит. Ситуация у нас во всех направлениях и отношениях серьёзней некуда, но пожалуй, это ещё не худший вариант. По крайней мере, мы свободны и всё ещё живы.
Перед обращением и после, когда мы вынуждены предстать в обнажённом виде, вульфены не испытывают смущения, подобная реакция нашему виду не заложена. Но некоторые типа меня, особо непутёвые, смогли приобрести это качество. Дурацкое надо сказать, мешающее жить в подобном сообществе. Я жмусь, неловко прикрываясь, пытаясь как можно скорее влезть в свои шмотки. Ловлю на себе взгляд Тима, замечая его ухмылку. Вот именно сейчас ему нужно было посмотреть и подловить меня!