- Но вам придётся присягнуть на верность именно мне! – вырвался из меня возмущенный возглас. - А мне срастись с каждым из вас и стать вашим вожаком. Будете ли вы подчиняться моему мнению или мы все будем сначала спрашивать разрешения у беты?!
- А разве ваши мнения будут разниться? – поинтересовался кто-то из толпы.
- Вот именно. Зачем всё усложнять? – Тим с улыбкой опускается передо мной на одно колено, протягивая руку. – В избранной паре нет серьёзных разногласий. Ты моя альфа – они твоя стая. Если тебе нужна моя жизнь – я готов её отдать за тебя. Если ты готова выйти за меня замуж – ты сделаешь мою жизнь ещё более счастливой. Так ты выйдешь за меня, Николь Ландау?
Мы не носим ни колец, ни браслетов, у вульфенов иные ритуалы. Если я собираюсь согласиться, мне нужно подать ему свою руку, которую он накроет своей ладонью. А ночью при полной луне, в обращенном состоянии следуют брачные игры – он должен догнать меня и укусить, а я оставить ему ответный укус, да так чтобы и у него и у меня навсегда остался разорванным кончик левого уха. Так в любом состоянии можно определить, что у вульфена с рваным ухом есть законная пара. Затем мы вместе должны загнать добычу на охоте и разделить её между собой, а остатки отдать стае. Эти обряды существуют испокон веков, отчасти они жёсткие, как и наша звериная суть. Но я рада, что некоторые чудовищные традиции вульфенов, такие как «лунное ложе», когда альфа имел право каждое полнолуние делить постель с девственницей из своей стаи, канули в небытие.
Тим не заурядный вульфен и я даже не про его нрав, но я знаю, что выбираю парня достойного быть моим мужем и подаю ему свою руку. Тим накрывает её своей второй рукой и удовлетворённо кивает:
- Из-за сложившейся ситуации мы пока не можем свободно бегать по лесу, поэтому мы немного упростим брачный ритуал. Сегодня как раз полнолуние. Так что этой ночью, кроша.
- Хорошо, но прежде ты со мной откровенно поговоришь с глазу на глаз, - склонившись к нему, чтобы поцеловать, тихо произношу я, вмиг ощутив его смятение. – А сейчас я поздороваюсь и поболтаю с Картерами.
Кое-что в их взглядах всё-таки поменялось. Так всегда бывает, я не раз слышала о таком. Как только вульфен раскрывает свою суть перед человеком – в глубине человеческих глаз возникает настороженность. Она сквозит в их взглядах постоянно и никуда не исчезает какими бы тёплыми ни были на самом деле их отношения. Ведь люди всегда помнят, что перед ними зверь, и где-то в глубине души, в самом потаённом уголке живёт недоверие. Вот поэтому в наших стаях нет людей. Вульфены не могут смириться с настороженностью и недоверием во взглядах друзей, а люди не могут простить вульфенам свой страх. Я понимаю, почему Тим так настаивал, чтобы я раскрыла свою тайну Картерам – чтобы я прочувствовала это изменение и приобретя опыт сделала собственный вывод. И этот вывод мало меня утешал. Но видимо за время плена и последующих событий я стала немного мудрее, я научилась спокойно расставлять приоритеты, даже если это больно режет мою душу.
- Стало быть, наши поздравления, - улыбается Питер, стараясь, чтобы это вышло не натянуто. Как мало он знает о вульфенах альфах! – Ты почти замужняя дама. И мы рады, что ты вернулась невредимой.
Не произнося ни слова, перевожу свой взгляд на Эда. Тот кивает мне с всепонимающим вздохом. В его взгляде всё ещё сквозит печаль и симпатия, дружеское сопереживание, но есть в нём и проклятая настороженность.
- Не бойся, малыш, я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, - горько усмехаюсь я. – Надеюсь, мы будем и дальше дружить семьями, - ясное дело, что моя опека над Картерами никуда не денется, я люблю их какой-то необъяснимой родственной любовью, но они не станут членами моей стаи. Это было слишком наивно. – Где мой ворон, Эд?
- Видимо, в птичьем аду, - Эд косится в сторону Тима. - Твой будущий супруг свернул ему шею. …Ты прекрасно выглядишь, Ники. Но тебя что-то беспокоит? И это не участь Пру.
- Ты виделся с моим братом?
- Да, - нервно сглатывает Эд, отводя взгляд. – Он … был не совсем приветлив. Наверное, стоит сказать, что у меня поджилки тряслись, когда я с ним разговаривал. И не потому что Терри сидит там за убийство. Как бы это описать … когда на тебя взирает, закованная в цепи консистенция ярости, когда в глазах охранников неприкрытый ужас – сложно расслабиться. Я передал ему то, что ты просила. Он даже взглядом не повёл, не издал ни звука. Затем меня допрашивали какие-то специальные агенты не пойми какого ведомства. Мне показалось, что им стало занимательно, что меня прислала именно ты. Прости, я не знал нужно ли было это держать в тайне или нет.