Выбрать главу

– А я уже закончил! – сообщил Алькорта, быстро запрыгивая в пилотскую кабину. – От винта!

Мотор прочихался и затарахтел. Неужто взлетит? «Ужто», блин!

«У-2» прокатился, разбежался и легко оторвался от земли. Набрал высоту и потянул к западу.

Летим, тарахтим… Скорость даже ниже, чем я привык гонять на своем «субарике». Поэтому особых проблем от полета на крыле нет – ничего не мерзнет, ничего не давит, ничего не болит. Лежи себе и наслаждайся видом проносящейся внизу земли.

Земля была недалеко. Всего-то метрах в двухстах пониже. Постепенно ее залила чернильно-черная мгла, изредка разрываемая непривычно тусклыми лучами автомобильных фар. Линия фронта дала о себе знать загодя – за несколько километров я увидел взлетающие в небо осветительные ракеты и ярко-желтые плети трассирующих пулеметных пуль. Артиллерия сейчас молчала. Алькорта слегка накренил самолет, и мы скользнули в сторону какого-то черного пятна. То ли болота, то ли рощи – с высоты было не различить. Но там никто не стрелял и не пускал ракет – мы проскочили незамеченными.

Немецкий тыл не спал – по дорогам мотались автомобили, ползали танки. Далеко за линией окопов горели небольшие костерки. Наверняка возле них сидели Гансы, Фрицы, Эрики и Дитрихи, варили супец из кубиков «Магги»[18] и смолили эрзац-сигаретки. К сожалению, ни одного фугаса, чтобы зафигачить по «наглым рыжим мордам», на борту не было.

Я впал в какое-то оцепенение. Спать на крыле самолета не тянуло, да и близкое соседство с мотором не способствовало отдохновению. Сколько тянулась эта полудрема, не скажу, а вывел меня из нее голос Валуева, крикнувший Хосебу:

– Огни! Вон, видишь?

Для наглядности Петя показал рукой на три неярких светляка посреди большого темного массива (леса или болота?), расположенных ровным треугольником.

– Си! Вижу! – ответил пилот, и самолет заскользил вниз.

Это я сразу почувствовал – ноги поднялись выше головы. Потом «У-2», подрабатывая мотором, стал мягко опускаться, пока не коснулся колесами травы, – и сразу стало понятно, что приземлились мы где-то в голом поле – столько здесь обнаружилось бугров и ямок. Подскакивая и качая крыльями, самолет прокатился, гася невысокую скорость, и тарахтенье сразу стихло. После шума, бившего в уши всю дорогу, я будто оглох.

– Хватит валяться, – бодро посоветовал нам Петр, с кряхтеньем выбираясь из своей тесной кабинки. – Давай помогу освободиться!

Для скорости сержант просто разрезал ножом привязные ремни и тут же канул куда-то в темноту, прорезаемую слабым светом догорающих костров. Оранжевые сполохи причудливо плясали на стене какого-то бревенчатого сооружения – здоровенного сарая или амбара, стоящего у кромки леса.

Я присел возле крыла и, постанывая от натуги, сделал несколько разминочных движений, разгоняя застоявшуюся кровь.

Альбиков тоже кряхтел и негромко стонал, но при этом первым делом достал из чехла винтовку Мосина с оптическим прицелом и стал заряжать ее, быстрыми и точными движениями загоняя патроны в магазин[19]. Рефлексы осназовца явно работали быстрее осознанных действий. Я, глянув на него, последовал примеру – отвязал свое оружие и рюкзак, проверил «АВС».

– Вокруг все тихо! – сказал Валуев, появляясь из темноты. – Оттаскиваем самолет.

Мы, все четверо, ухватились за хвост «У-2» и покатили аппарат задом наперед. Целиком самолет в сарае не поместился, крылья мешали, и носовую часть мы укрыли рваной, прелой рыбацкой сетью, сверху накидав сена.

– А где же наш встречающий? – спросил Алькорта, прислушиваясь к какому-то подозрительному звуку.

– От лесника требовалось только разжечь костры в оговоренное время, – сдержанно ответил Хуршед. – Ждать нас с цветами он не обязан.

– Уходим, – сказал Валуев, тоже навострив уши. – Сюда, кажись, кто-то едет!

Я повесил на спину рюкзак, ремень «АВС» перекинул через плечо, и в этот самый момент тоже услышал шум – нарастающий рев моторов. Не успели мы отбежать от сарая и на полсотни метров, как из леса выехало несколько грузовиков. К нам протянулся свет автомобильных фар – он показался мне ослепительным.

– Хальт! – прозвучал хлесткий окрик. – Рус, сдавайс!

Винтовка мгновенно оказалась в моих руках. Упав на землю, я двумя очередями погасил половину фар, но в ответ заработало несколько пулеметов. Одного пулеметчика я завалил сразу, взяв чуть выше огненного цветка, «распускавшегося» из дула «MG-34». Еще два пулемета «погасил» Альбиков – его трехлинейка хлопала рядом с равными промежутками между выстрелами – сержант работал спокойно и размеренно, словно на стрельбище.

Тут ко мне подкатилась здоровенная туша Валуева.

вернуться

18

Бульонные кубики «Магги» входили в сухпай Вермахта.

вернуться

19

Снайперскую винтовку Мосина из-за особенностей крепления оптического прицела невозможно было заряжать при помощи обоймы – только по одному патрону.