— Но на орбите все движется с огромными скоростями. Достаточно такому магниту отклониться на десяток сантиметров, как хлоп! — груз врежется в его бортик, и случится авария.
— Для этого и нужна Цусима. Она должна выстроить магнитные платформы с безупречной точностью, и удерживать их ориентацию прямо во время движения. Искусственный разум на это способен, на него вся надежда.
Лера вставила микрочип в выдвижной слот и проследила за тем, чтобы загрузка программы прошла успешно.
— Все приложения сканируются на безопасность, — извинилась она за задержку.
— Разумеется, иначе и быть не может, — поддержал ее практикант.
— Готово! Пойдем в обсервационный зал — оттуда можно понаблюдать за платформой вживую, через иллюминаторы.
Орбитальная станция походила на внушительный металлический гриб. В шляпке этого гриба располагался обсервационный зал с круговым окном во всю стену, через которое можно было рассмотреть все, что происходит снаружи. Свет сиял тут так ярко, словно конструкторы станции задались целью разогнать космическую черноту, сгущающуюся за прозрачным стеклопластиком.
Едва Виталик и Лера вошли, как навстречу им поднялся Андрей Юрьевич Белозерцев, руководитель проектов «Заслона» и полномочный представитель компании на орбите, где ее техника проходила испытания. Начинающему специалисту он приходился начальником. На Земле их разделяло бы несколько этажей, но тут, в космосе, их сближала работа в одной фирме.
«Вот кому не надо объяснять, чем я тут занимаюсь», — с облегчением подумал Виталик, приветствуя шефа, на форменной куртке которого красовался тот же логотип, что и у него самого — шестеренка в цветке из трех лепестков. Однако вид народа, собравшегося в зале, смутил молодого стажера. Казалось, что чуть ли не все обитатели станции пришли, чтобы посмотреть за тем, как проходит старт новой платформы. В глубоких креслах вокруг овального столика восседали врач Оливия Обелунгва из Африки, исследователь Джемаль Чакир, инструктор по технике безопасности Анастасия Чернавина и лейтенант Космофлота Аурель Раду, который был старше Виталика всего на три года, но выглядел не в пример солиднее из-за строгой осанки и форменного черного кителя с золотыми нашивками. Чернавина, хоть и имела звание капитана, но вместо космофлотской формы предпочитала обычный летный костюм, состоящий из брюк и легкой куртки.
— А где директор? — волнуясь, спросил практикант Белозерцева.
Он поискал глазами доктора Кумара Арджуна, руководившего станцией от имени совета директоров Кольца — международной организации, затеявшей на орбите грандиозную стройку.
— Не беспокойся, — ответил его начальник. — В Индии, откуда наш директор родом, время течет по-другому. Он подтянется, когда посчитает нужным.
У Виталика отлегло от сердца. С одной стороны, ему хотелось, чтобы директор отметил его и запомнил на будущее. С другой, практикант жутко боялся, что эксперимент пойдет не так, как планировалось, и он потеряет лицо перед высоким начальством.
Лера лихо плюхнулась в кресло и крутанула его, поворачиваясь к окну. За стеклом виднелась Земля, пересеченная полоской Кольца.
— Давай, кадет, начинай, — подбодрил Белозерцев, пододвигая Виталику настольный терминал связи с сервером.
Виталик протянул к нему ладонь, чтобы авторизоваться и отдать команду, но тут в зал ворвался бортинженер Александр Герт и вихрем пролетел мимо, голося:
— Еще не поздно? Я ничего не упустил?
Куртка с эмблемой Кольца на груди бортинженера распахнулась, приоткрыв золотистый кулончик с танцующим Шивой, во лбу которого чернел третий глаз. Дождавшись, пока этот вихрь уляжется, Виталик приложил ладонь к сканеру и отчетливо произнес:
— Цусима, начать испытание автономной магнитной платформы!
— Команда принята. Программа выполняется, — пророкотал из динамиков металлический голос, сгенерированный кибермозгом.
Все с любопытством посмотрели на практиканта. Виталик часами репетировал речь, которую он произнесет перед директором, защищая свой проект. Но в этот миг директора рядом не оказалось. Вместо него собралась компания, с которой начинающий специалист едва успел познакомиться. Он понял, что все ждут от него пояснений, смутился и сбивчиво забормотал: