Ягоды источали сильный сладкий аромат, а на вкус оказались сочными и сытными. Стало понятно, отчего про совместные завтраки и обеды Весельчак не упомянул, в течение дня тут каждый заботился о себе сам. Звериному организму хватало и одного плотного приёма пищи в день.
— Сок ягод пачкает мех, его нужно скорее смыть. Сестрица-лиса, идём с нами купаться, — окликнула Альфэй белошёрстная лисица с голубыми глазами, когда со сбором ягод было покончено. — Меня зовут Белая красавица.
Альфэй оскалилась, представившись в ответ, и присоединилась к группе лисиц. К реке маленькими компаниями пришли и другие лисицы и лисята, собиравшие вместе с ними ягоды.
Кожаные передники и фартуки, заменявшие здесь одежду, лисята и лисицы поскидывали на берег, устроив весёлую возню на мелководье. Вскоре вода стала мутной, и Альфэй окунувшись выше по течению, выбралась на берег.
По примеру других лисиц она отряхнулась от воды и попыталась натянуть обратно свою одежду. Тонкая ткань рвалась в лапах, а когда Альфэй кое-как натянула на себя платье, то поняла, что ходить в таком виде хуже, чем голой. От воды ткань стала прозрачной, облепляя второй кожей и не оставляя простора для фантазии.
— Нет, в этом ходить нельзя, — покачала головой Красавица, и подозвав мелкого лисёнка с похожим запахом, послала того за запасной одеждой.
Пока из реки вышли и оделись подружки Красавицы, лисёнок вернулся со свёртком кожи, которым оказался такой же, как и на других лисицах местный аналог фартука. Сзади непривычно поддувало и осталось ощущение незащищённости тылов. Но если подумать, то все интимные места скрывал повисший сзади хвост, которым Альфэй совершенно не владела: ни сознательно, ни подсознательно.
— Теперь хорошо, можно вернуться в племя, — одобрила Красавица.
Лисицы проводили Альфэй до её нового жилья, но она и сама чувствовала, где её нора. Не помнила, а именно чуяла по какой дороге уже проходила раньше.
До прихода Весельчака она успела вздремнуть, свернувшись клубочком на приятно пахшей свежестью траве.
— О… тебе уже дали шкуру рептилии, — повесил хвост и уши Весельчак, когда увидел на Альфэй обновку. — Тогда эта будет запасной: — он протянул свёрток кожи, который оказался ещё одним фартуком.
На центральной поляне племени было не протолкнуться: брёвна по краю заняли старшие лисы, в центре расположились более молодые. Лисицы с наполненными снедью корзинами разносили их по широкому кругу.
Альфэй попробовала всего по чуть-чуть: рыжие грибы, дутые коренья, сладкие ягоды и вяленое мясо. Различные виды сырого мяса, которые разносили молодые лисицы, есть она не отважилась.
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, на небо выкатилась большая луна, и вылетели яркие светлячки, в свете которых и без костра Альфэй отлично всё видела.
— У вас красиво, — шепнула она Весельчаку.
— Да, красиво, — пристально уставился на неё Весельчак, и Альфэй отчего-то смутилась.
Шум голосов постепенно стих, и лисы один за другим подняли морды к луне. Вой вышел мелодичный с тонким подтявкиваньем.
А потом издалека, донеслись приглушённые вой, ржание и рычание других зверолюдей.
— Ты никогда раньше не слышала песню ночи, — Весельчак заметил, как Альфэй крупно вздрогнула.
— Слышала, но не со всех сторон, будто нас окружили.
— Всё в порядке. Это волки, мустанги и медведи, их племена состоят в Договоре. А вот севернее — тигриное племя Диких.
— На границе с ними ты меня нашёл?
— Верно. Тигры одни из сильнейших хищников, мы справляемся с ними, только объединившись с волками и медведями. Постарайся не ходить больше в том направлении, — обеспокоенно заглядывая ей в глаза, Весельчак взял в свои лапы её кисть.
— Хорошо, — улыбнулась в ответ на его заботу Альфэй.
Жизнь в шкуре антропоморфной лисицы оказалась не так страшна, как воображала себе Альфэй. Главное, что эту самую шкуру было не так-то просто прокусить комарам и мошкам, а засохшая колкая трава не доставляла особых неудобств.
Альфэй словно стала ближе к природе, ещё сильнее, ещё выносливее. Она ощущала прежде ускользавшие от неё взаимосвязи в мире обострившимся нюхом и слухом. И всё же был в бытие зверолюдей один жирный минус: туалет в кустиках. Особенно нервировал и подавлял тот факт, что её «делишки» по запаху мог опознать любой соплеменник-лис вплоть до времени оставления, состояния здоровья и половозрелости «творца». Зато Альфэй чуяла куда ступать, чтобы самой не вляпаться. В сравнении с невозможностью как следует уединиться, со всем остальным удалось смириться довольно просто.
Часть 3
Глава 2. Гулящая богиня
Чем дольше Альфэй наблюдала за своим творением, тем больше оно ей нравилось. Конечно, зверолюди чуть подпортили её триумф, но это уже был полноценный мир, разделённый на Инь и Ян составляющие, со своими законами и смертными, которые способны осознать существование богов и начать поклоняться им. В идеале Альфэй мечтала сотворить мир, смертные которого поклонялись бы ей, как Верховной богине. Тогда о пустом резерве можно было забыть навсегда.
В этом же мире, смертные ещё не созрели для какой бы то ни было религии, они даже не пользовались огнём. Еду добывали и ели сырой, если не считать высушивания и вяленья на солнце. Помогало то, что урожай собирали трижды в год, а снег выпадал только на севере в горах, разделявших племена тигров и медведей и являвшихся нейтральной территорией, на которой никто не жил, кроме редких изгоев. Так что в тёплой одежде нужды не было, зверолюдям хватало собственного меха.
Кроме смертных в мире также обитали рыбы и рептилии. Привычные карпы и сомы, ящерицы и змеи, даже крокодилы на юге, на границе территорий мустангов. А также мифические динозавры, повезло, что размеры местных разновидностей не превышали двух метров. Вот пернатых птиц тут не водилось, вместо них летали птеродактели и крылатые ящерицы со змеями, чьё мясо напоминало куриное.
Спустя две недели Альфэй досконально изучила быт лисьего племени. Она ждала наполнения резерва, чтобы одним глазом взглянуть на Диких и сразу же уйти из этого мира.
— Ты уже выбрала партнёра на течку? — ошарашила Красавица, когда они собирали грибы на прогалине в лесу у границы медвежьего племени. — Твой запах изменился, пора задуматься.
— У меня течка? — Альфэй вспомнила, что Весельчак в последнее время был напряжён и вёл себя дёргано. Его поведение она никак с собой не связывала, да и информацию о местных особенностях взаимоотношений полов… Альфэй и подумать не могла, что течки и гоны, как-то коснуться и её. Она же богиня, в конце концов⁈
В этом мире поиск пары был сильно завязан на физиологии: запахах, феромонах-гормонах, что способствовало поиску так называемой «истинной» пары и зачатию сильного потомства. В определённые периоды организм зверочеловека запускал все свои ресурсы на одну единственную цель — продолжение рода.
— Пока нет, но со дня на день начнётся. Тебе ещё никто не дарил мужской цветок?
— Э… нет, — потерянно пробормотала Альфэй.
Мужские и женские цветы ей видеть доводилось. Они росли огороженными у одной их лисьих нор и напоминали мужские и женские половые органы, откуда и пошло название цветов. Плотные, упругие, словно резиновые цветочные головки оказались в этом мире весьма востребованы. Они плохо рвались, зато стебли отлично срезались.
Цветы принято было дарить предмету своего любовного интереса, давая тем самым понять о желании заняться любовью и перейти к более близким отношениям. У цветов было ещё одно удобное и ценное для зверолюдей свойство — их сок заменял смазку, которая для существ с внушительными клыками и зубами оказалась незаменимой. Всё же подготовить партнёра, используя только язык, представлялось делом муторным.
— Не затягивай с выбором партнёра, иначе рискуешь оказаться в объятиях первого встречного лиса, — нахмурилась Красавица, а её запах подсказал, что она действительно беспокоится.
— Благодарю за совет, — оскалилась Альфэй.