Не благородный жест по отношению ко мне, но сейчас я его поступок оценила – выглядывать из-за широкой спины не так страшно, как если бы довелось оказаться лицом к лицу с шумными студентами.
Глава 6
Гомон мгновенно стих, а ведь профессор не произнес ни слова. Стих, чтобы тут же кто-то самый смелый выкрикнул вопрос:
– А где же новый профессор?
Почудилось, будто в юношеском голосе проскользнуло разочарование. И мне бы стоило радоваться этому факту, но как-то не получалось.
Я изо всех сил старалась выровнять дыхание, придать лицу безмятежное выражение, а взгляду уверенность, только выходило откровенно плохо. Не хотелось ничего, кроме как выскользнуть за дверь незамеченной.
– Грим, – брошенное ледяным тоном, заставило вздрогнуть, – никогда не замечал за тобой тяги к знаниям, или с появлением профессора Лоусон что-то изменилось?
Парень сдулся перед Винсентом, судя по неразборчивому бормотанию.
– Здравствуйте, студенты! – голос дрогнул, несмотря на все усилия.
Не дожидаясь представления многочисленной аудитории, первой вышла из-за спины мужчины. С трудом оторвала взгляд от выкрашенного в черный цвет пола и огляделась. Каждый из учащихся смотрел на меня – выжидая, предвкушая и оценивая, так, что захотелось наплевать на гордость и позорно спрятаться обратно. Лица смазывались, тут же стираясь из памяти, а сердце грохотало так, что остальные звуки меркли на его фоне.
Профессор обернулся ко мне, отошел в сторону, позволяя встать в центре огромного помещения и спокойно произнес:
– С этого дня, профессор Лоусон, выпускница Королевской Академии, будет преподавать у вас общие науки.
Одобрительный гул сотряс стены, но тут же растворился, когда Винсент продолжил:
– Я лично буду контролировать ваши успехи!
Всеобщий стон разочарования прокатился волной.
Несмотря на страх, стало обидно – я настолько безнадежно выгляжу на фоне этой толпы? Нет, до уверенной, собранной и безумно смелой мне далеко, но все же...
– Так что, вы и лекции за нее читать будете? – звонкий девичий голос стал неожиданность не только для меня, но и для студентов. Они зашептались, озираясь по сторонам и желая узнать, кто эта смелая девица.
Ей оказалась та самая блондинка, из-за которой дрались парни, и пострадала мышка.
Профессор в ответ промолчал, и я спохватилась – он решил дать возможность мне поставить на место зарвавшуюся звезду академии. Надо же, я и не думала, что догадается.
– Пожалуй, – вышло хрипло, и, прокашлявшись, громче добавила, – с этим я справлюсь сама.
Смешки и скептические улыбки стали мне ответом, но отступать поздно, да и стоит ли? А потому продолжила:
– Несмотря на убеждение, что общие науки не столь важны в профессиональной деятельности, я постараюсь вас переубедить.
Мысленно добавила: «И подниму вопрос на педагогическом совете о ведении экзаменов по моим предметам».
Чести в глазах студентов я этим не добьюсь, но... В Королевской Академии два года назад ввели экзамены, и это принесло свои плоды, так чем Северная Академия хуже?
Ядовитые улыбки и обещание в глазах «Ничего у тебя не выйдет» сыпались со всех сторон. И мне стоило большого труда не растерять крупицы уверенности в своих словах.
– Я не успела просмотреть расписание, потому не скажу, с кем из вас мы вскоре встретимся. Но хотела бы обратиться к старостам групп – подготовьте, пожалуйста, списки учащихся каждого курса и укажите какой у кого основной факультет.
За моей спиной одобрительно, по крайней мере, мне показалось это одобрением, хмыкнул профессор.
Мой голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожало.
– А у вас какой был основной факультет? – коротко подстриженная девушка с черными, будто ночь глазами, окинула меня пытливым взглядом, ожидая ответа.
– Целительство.
Студенты в зеленой форме, в основном девушки, к коим принадлежала и та, что спросила, довольно заулыбались.
– Тогда почему общий курс преподавать будете, а не целительство? Или степень не позволяет? – опять вклинилась блондинка, кривя алые губы в подобие усмешки.
Несколько девиц, что сидели рядом с ней, копируя ее так же усмехнулись.
– Отчего же, позволяет, – как бы ни хотелось кичиться заслугами перед ребятами, а придется. – Десятая степень позволяет мне преподавать и целительство, и особенности зельеваренья, и общий курс.
Кто бы мне когда сказал, что хвалить себя так сложно. Вроде бы я должна гордиться заслугами, кричать о них на каждом шагу, но не выходит. Даже сейчас, слыша слаженное «О! Ничего себе!», захотелось поспешно всех разуверить, что на самом деле, кроме как проводить опыты в лаборатории, больше ни на что не способна.