Из разговоров со своими сержантами Чернота знал, порох здесь изобрели с полсотни лет назад и даже стали делать пушки. Местные умельцы додумались до мушкетов и пистолей. Пришедший к власти Кровавый все похерил, назвав порох дьявольским порошком, и запретил производство огнестрела. Пушки и мушкеты разбили, пустив затем в переплавку.
Приказав кучеру ехать к оружейникам, прыгнул в седло. Черноте срочно требовался хороший меч, а лучше два. То, что находилось у него в ножнах, клинком назвать нельзя. Так, кусок металлолома какой-то.
По пути встрял в историю, восстанавливая справедливость, подняв свой немалый авторитет и уважение среди своих солдат на небывалую высоту. Проезжая очередной узкой улочкой, услышал женский крик о помощи. Впереди у незнакомой кареты шла возня — два подозрительных типа, на вид явные дворяне, тащили упиравшуюся девушку. Пустив лошадь в галоп, Пашка мигом очутился рядом.
— Отставить, — рявкнул он.
— Не мешайте, граф, бароны желают позабавиться, — раскрыл пасть один из них.
Не вступая в дискуссию, Пашка спрыгнул на брусчатку, нанес два молниеносных тычка в шею. Отморозки молчком улеглись оземь. Девушка закрыла ладонью рот в безмолвном крике.
— Вы в порядке?
Та молча кивала.
— Бегите домой, они вас больше не тронут.
Раздвинув ноги плохишей, ударами сапог впечатал каблуком каждому в причинное место.
— А чтобы больше не баловали, — пояснил он свои действия.
Охрана восторженно загудела. Пако горделиво посмотрел на солдат, вот, мол, какой у нас граф — защитник слабых и оскорбленных. В оружейных рядах по подсказке нашли лучшего мастера. У него Пашка сторговал два хороших полуторника в ножнах. Клинки стоили дорого — по пять золотых монет, правда, с довеском — два кинжала. Солдатам приобрел по комплекту легкой брони — кольчуги, поножи и наручи. Вроде взрослые люди, а радуются железу, словно дети.
Глядя на разномастно одетых воинов, вздохнул — придется искать портного. Служивые должны быть одеты в единую форму одежды, а то ходят черти в чем. Побродив среди лавок оружейников, пытался найти спеца, согласного на переезд в графство. Соблазнял хорошим заработком и возможностью узнать много нового в профессиональном плане. Удалось-таки уговорить одного опытного подмастерья — у того для открытия своего дела не хватало средств. Звали его Роган — широкоплечий парень с открытым лицом. Оставив свои координаты, отправились на подворье купца. На сегодня дела в городе закончены, а на завтра Пашка оставил посещение портного и университет, в котором, со слов начальника Канцелярии, функционировала только библиотека.
Оставив Пако с солдатами у портного, Пашка отправился в университет. Больших трудов ему стоило достучаться до местного архивариуса, все каблуки на сапогах отбил. Дверь ему открыл пацан лет пятнадцати с хитрой веснушчатой мордашкой. На немой вопрос графа затараторил:
— Ваша светлость, дедушка приболел, я за него. Чем могу служить?
Стажер пожал плечами.
— Если найдешь историю Тарагона и правящей династии — получишь две серебрушки.
— О, это я мигом. Проходите, Ваша светлость, устраивайтесь у окна, здесь посветлее.
Пашка уселся на расшатанный табурет за небольшой стол. Действительно, минут через пятнадцать парнишка пыхтя притащил три толстых фолианта в некрашеной бычьей коже с бронзовыми застежками. Над книгами он просидел весь вечер и понял, что время потратил не зря. Для него единственным темным пятном остались родственники династии Соверини — в смысле живые. Наградив серебром мальчишку, обещал наведаться к дедушке через день. Благо, архивариус с внуком жили при библиотеке, в отдельно стоящем флигеле, — не придется долго искать в незнакомом городе.
Пока что Пашкины дела складывались более-менее удачно, правда, возникла непредвиденная проблема и имя ей Беата. Он чисто по мужской толстокожести не замечал знаков внимания и пылающие щеки девушки при частых, но якобы случайных встречах. Дни были забиты насущными заботами, тем более темпераментная служанка Дара посещала его каждую ночь. Но вчера случился казус. Когда при свете луны под одеяло нырнула девушка, ничего необычного Пашка не заметил, да и туча закрыла ночное светило. И только когда дело дошло до бурного секса, в груди стажера появились первые сомнения. После первой фазы любовной схватки Пашка зажег свечу на прикроватном столике и обнаружил лукавую улыбку Беаты.
— Ну ебтить, коромысло мать. Подловила-таки, красавица, и что с ней делать прикажете?
Видимо, Пашка имел такой растеряно-глупый вид, что Беата расхохоталась и, откинув одеяло, задрыгала точеными ножками.
Положа руку на сердце, ну какой нормальный мужик останется равнодушным к столь чарующе соблазнительной картинке. Естественно, Чернота рыча вторгся во врата рая — незабываемое ощущение.
Поздним вечером следующего дня Пашка попытался конструктивно поговорить с девушкой, упирая на то, что через полгода, максимум через год, он уедет в очень дальние края с концами. В ответ чисто женская оборона — слезы, правда, к чести Беаты, не долгие.
— Я тебя люблю и последую за тобой хоть на край света. Ни к чему пустые оговорки, иди ко мне, принц ты мой ненаглядный.
Все, капец. Занавес закрывается.
Самое неприятное в этой истории — Пашка супротив своей воли влюбился и тому были объективные причины. Редкая красавица, фигура полный отпад, живой ум с толикой чувства юмора, щедра душой и без капли стервозности. Словно юный распускающийся бутон. Чернота, мало склонный к психоанализу, внутренним чутьем понимал, если отвергнет девушку, то последствия могут возникнуть самые неприятные, вплоть до суицида, а оно ему надо? Так и ходил несколько дней в растрепанных чувствах. Потом взял себя в руки и, преодолев любовную горячку — болезнь, плохо поддающуюся лечению, принял решение — женюсь, а там видно будет.
Представив себе вытянутые лица Мозеса и Архангелова при виде живого «трофея», развеселился.
Мотаясь ежедневно по ресторациям, он терпеливо изучал новые знакомства среди местной аристократии на счет полезных сведений. Осторожно исподволь заводил разговоры о прошлом империи, и пока результат нулевой. У Пашки от возлияний местным вином уже началась изжога, и стажер с раздражением поглядывал на питейные заведения.
Удача улыбнулась в другом месте. Как-то заехав в библиотеку, разговорился с выздоровевшим архивариусом, эдаким бодрым старичком по имени Эве. Попивая напиток, жутко напоминающий кофе, Пашка без всякой надежды поинтересовался, не знает ли уважаемый Эве о живых оставшихся родственниках свергнутой династии Соверини.
— Отчего же не знаю, знаю. Младший брат императора, великий герцог Фоджи дé Соверини за полгода до свержения Бернгарда II отправился во главе большого посольства в северную страну Эброн. Поехал со всем семейством и пятилетним сыном Реджи. После случившейся здесь трагедии на родину посольство не вернулось. Пашка от такой приятной новости подпрыгнул на месте и радостно потер руки. Найден законный наследник императорского трона, и неважно, сам герцог возьмет власть в Тарагоне или его сын. У Пашки камень с души упал. Осталось дело за малым — доставить наследников в Савону. Но прежде Черноте хотелось навести порядок в графстве, чтобы не дудели о запрете прогрессорства в родном Ордене, здесь, в Тарагоне, нужен все-таки толчок.
Задумку об экономическом подъеме своего графства Павел стал претворять в жизнь. Он с головой окунулся в поиски спецов и бывших выпускников университета. В наследство в графской казне обнаружилось пятьдесят три тысячи золотых монет и семьдесят две тысячи серебром. В сокровищнице — три сундучка ювелирных украшений. Солидная казна позволяла нанять нужных людей и закупить много полезного сырья и материалов. Ткани, шелка, ковры, гобелены, книги, географические карты, железо, оружие, доспехи каждый день завозились на склады Хотия. Пако с солдатами рыскал по городу — вербовали рекрутов в графскую гвардию, смущая молодых парней призывного возраста большим жалованием и радужными перспективами.