Военный лагерь поражал благоустроенностью и чистотой — эдакий городок с рублеными зданиями, плацами и аренами для тренировок. Прибывшие полки с огромным обозом расположились на окраине, разбив шатры. Построившиеся войска встречали императрицу криками ура, а затем на удивление всех промаршировали почти в ногу мимо импровизированной трибуны. В империи до сего дня понятия не имели о чеканном шаге — новатор генерал лишь посмеивался в усы. Для Мелы I и ее немногочисленной свиты устроили небольшую экскурсию. В зданиях располагалась небольшая часть армии — штаб, арсенал, лазарет, продуктовые склады, квартиры полковых командиров. Солдаты жили в больших палатках, стоявших огромным табором вокруг городка. Генерал дé Реден, слегка волнуясь, пригласил императрицу на ужин, та охотно согласилась отведать солдатской каши. Трапезничали в штабе за большим длинным столом. Мужскую компанию разбавляли три фрейлины, взятые Мелой с собой в поездку. Генералу импонировалото, что императрица не взяла с собой в свиту толпу придворных шаркунов. Вместо них прихватила большой обоз с продуктами и боеприпасами. Ужин прошел в доброжелательной обстановке, о вторжении кочевников не говорили.
Пашка, деливший шатер с Орестом, в этот вечер к Меле не пошел — ни к чему давать лишний повод для пересудов.
Проснулись рано под звуки горна. Умывшись и позавтракав, поспешили на совещание в штаб. Присутствовали все участники вчерашнего ужина, кроме фрейлин. С разрешения императрицы первым взял слово начальник штаба, полковник дé Хост. Встав у большой карты, повешенной на стене, указкой показал территорию, захваченную неприятелем.
— Самое печальное, Ваше величество, что эти дикари жгут наши города, а население молодого возраста угоняют в рабство. Остальных убивают.
Затем военные стали предлагать различные варианты генеральной битвы.
Внимательно всех выслушав, императрица вынесла вердикт:
— Найдите такое место, чтобы с одной стороны были холмы, а с другой — какая-нибудь естественная преграда, к примеру, река или болото.
Командиры полков во главе с генералом сгрудились у карты. В это время появился дежурный офицер и передал дé Редену пакет, видимо, прибыл гонец. Генерал, извинившись перед Мелой, вскрыл конверт.
— Очень неприятные известия, Ваше величество, степняки после захвата графства Фонти продвинулись вперед на триста лиг и вторглись в графство Садерхам — заняли замок, убив всех его обитателей.
Пашка переглянулся с побледневшим Орестом.
— Дони!
— Ваше величество, простите, но нам с герцогом дé Офунато нужно отлучиться по важному делу.
Выскочили из штаба, словно ошпаренные.
— Если степняки убили Дони, я их на фарш пущу, — и разъяренный Орест запустил матерную руладу.
— Успокойся, Ланс и возвращайся на совещание, а я займусь степняками.
— Я с тобой, — запротестовал Орест.
— Перестань, ты мне только будешь мешать, один справлюсь.
Повернувшись, Пашка помчался к палатке. Сняв генеральский мундир, переоделся в привычный походный костюм — кожаную куртку и штаны. Нацепив пояс с мечом и кинжалом, открыл портал. Двигался он короткими прыжками, ориентируясь на местности, после четвертого перехода увидел башни Садерхама. В округе сплошные пепелища от сгоревших деревень. Местных крестьян не видать, лишь кочевники небольшими отрядами сновали из замка и обратно.
Пашкина душа переполнилась болью и холодной яростью.
— Ну держитесь, падлы, я вам устрою маленький Сталинград. Вытащив меч из ножен, шагнул в созданный переход. Выйдя, обнаружил себя во внутреннем дворике, крутая лестница вела в покои. Взбегая по ней, на автомате ввел себя в боевой режим. Организм в этот раз повел себя необычно — что-то внутри щелкнуло и словно полыхнуло нестерпимым светом. Ворвавшись в главный зал, обнаружил некий «музей восковых фигур». Кочевники замерли в самых причудливых позах на ковре в центре, обложившись подушками, восседал желтолицый степняк в богатых доспехах. Возле Тегре-хана, а это был именно он, почтительно склонились слуги, рядом примостилось несколько начальников туч. Видимо, праздновали взятие графства. Судя по тому, что видел стажер, ему удалось переместиться в другой временной поток, потому как в обычном боевом режиме люди хоть и медленно, но двигались. Пашка не стал заморачиваться на крики типа: «Получите, гады!», — а просто чиркал мечом по шеям степняков. Одного Тегре-хана оставил в живых. Его он оглушил и связал. Казнит после допроса. Замок оказался переполнен кочевниками — они занимались своим любимым делом — грабежом. Устав махать мечом, кинул его в ножны и достал кинжал — резня продолжалась. Пройдя замок сверху донизу, Чернота выбрался наружу, где во дворе уничтожил не менее двухсот всадников.
Дони вместе с женой Герой и ее отцом он обнаружил на верхней площадке донжона. Все они, как и многие солдаты гарнизона, погибли от стрел кочевников. Пашка похоронил бывшего наемника с женой и тестем у замковой стены. Вернувшись, сгреб за шиворот хана и отправился долгим переходом в военный лагерь. Сдав пленного Оресту и съев большой кусок жареного мяса, не раздеваясь, рухнул спать, на раскладную кровать. Организм требовал отдыха.
Разбудила его перебранка, раздававшаяся за пологом палатки.
— Оглобля деревенская, тише греми котелками, Его сиятельство потревожишь, — вполголоса ругался офицер, для личных поручений навязанный Пашке главнокомандующим. Впрочем, не его одного приставили к генералу, герцогу дé Лоредану. По штату ему полагался денщик и вестовой.
— Ваше благородие, — раздался хриплый голос денщика, — может разбудить господина генерала, ить третьи сутки почивает, как бы худого не было.
— Балбес, герцог отдыхает после большого напряжения сил, — офицер с некоторым трудом выговорил ученое слово.
— Ваше благородие, а правда, что генерал перебил в одиночку уйму степняков?
— Правда, правда.
— Говорят, он их там тысячи две положил.
— Ох ты ж, етить мать, — подал голос вестовой.
— Вот так и рождаются нелепые слухи, — отметил стажер.
Кашлянув, гаркнул:
— Бони, бриться, мыться и завтрак.
В палатку заглянул денщик, здоровый малый с продувной мордой:
— Сей секунд, Ваше сиятельство, горячая вода есть.
Брился Пашка сам, не обращая внимания на недовольный гундеж денщика, тому казалось, что герцог ему не доверяет.
На самом деле, дело не в доверии, а в привычке все делать самому.
Воду поливал вестовой со смешным именем и фамилией Жан Жак.
— Чуть ли не Руссо, — ухмылялся Чернота.
Завтракал в обществе личного порученца, молодого лейтенанта с щенячьим пухом на верхней губе.
— Гунар, — обратился он к юноше. — Лошади готовы? Поедем к императрице.
— С утра оседланы, Ваше сиятельство, — офицер сделал попытку встать и щелкнуть каблуками.
— Не тянись, не на параде. Поехали.
Ехать было всего ничего, метров четыреста, но положение обязывало. Не ходить же генералу, а тем более герцогу пешком.
У небольшого домика, в котором обосновалась Мела I, стояла охрана из гвардейцев. Пропустили одного Черноту. У самого входа на небольшом крылечке восседал на табуретке граф дé Торе. Два десятка его мордоворотов слонялись поблизости.
— Привет, Аццо, императрица у себя?
— Доброе утро, Ваше сиятельство. У себя, но никого не принимает.
У Пашки от удивления поднялась правая бровь.
— Случилось чего?
— Да ничего, у нее главнокомандующий, решают важное государственное дело.
— Так, да. Ладно, загляну попозже.
Пройдя сквозь оцепление гвардейцев, запрыгнул в седло подведенной лейтенантом лошади.
— Чем заняться в ближайшие три часа? Придумал.
— Лейтенант, кто у вас в армии лучший мечник?
Гунар, не задумываясь, назвал капрала Желогу из второго пехотного полка.
— Едем туда, нужен спарринг, а то совсем форму потерял.
Второй полк располагался к западу от военного городка, на расстоянии меньше лиги.